"Думают люди в Ленинграде и Риме, что смерть - это то, что бывает с другими, что жизнь так и будет крутить и крутить колесо. Слышишь - на кухне замерли стрелки часов?.." (с)
Название: Школьный психолог.
Автор: Kris Law.
Фэндом: Наруто.
Рейтинг: PG-13.
Персонажи: Сай, третье лицо, о котором история умалчивает, Данзо (за кулисами).
Жанр: ангст.
Дисклеймер: от прав на героев отказываюсь.
Саммари: лже-наука психология, философия, логика. Это – не «что», это – «о чём».
Предупреждения: AU, POV. Сказала бы я, что нет тут ООС-а – так запинаете же… На здоровую голову не читать. И ещё, - автор страдает косноязычием.
Размер: мини.
Состояние: закончен(!).
Размещение: с разрешения.
От автора: так, помним, что я тут не излагаю истины, и что всё это – всего лишь слабенькое скрипучее ИМХО. На справедливость высказываний не претендую никаким боком. Так что, товарищи психологи, крыситься на автора не надо ^^’.
Наконец-то я написала то, о чём смело могу сказать: «это - вещь!»
читать дальшеВсё началось с рисунка. С обычного карандашного рисунка. Впрочем, не совсем обычного… Но обо всём по порядку.
На тот момент я второй год работал школьным психологом и считал, что знаю жизнь. Нельзя сказать, чтобы это было тем, чем я всегда хотел заниматься, но, по крайней мере, работа была не пыльная и она меня, в общем-то, устраивала. Меня долгое время смешили пафосные американские фильмы, в которых каких только ужасов не показывали о школах в целом и работе в ней учителей/психологов в частности. На деле же ничего такого не было и в помине – изредка проводи тесты для потока, да составляй «характеристики», которые после подшивались к личному делу… Честно говоря, я всегда считал это занятием абсолютно бесполезным, так как, по большому счёту, характеристики эти никто не читал. Бюрократия чистой воды. Уж если ребёнок был на самом деле антисоциален – об этом куда ярче свидетельствовали выдержки из полицейских протоколов да неприятные записи в личном деле… А если вы думаете, что некий «умник» может разглядеть во вспыльчивом подростке с бушующими гормонами потенциального маньяка, то я просто пожму вам руку и отправлю досматривать один из всё тех же американских фильмов…
Но это всё мои мысли – выражать их вслух у меня не было никакого желания. В конце-концов, именно такая глупая рутина приносила мне хлеб насущный.
В том году я проводил обычный, в общем-то, рисуночный тест. Правда, как правило, таковые чаще используют в работе с более маленькими детьми – школьного и дошкольного возраста. Но почему-то в этом году комиссия, которая оценивала работу нашей лавочки, ни с того ни с сего придралась непосредственно к моему полю деятельности… В итоге, школе дали задание – увеличить количество часов работы детей с психологом… То есть, со мной. Рекомендация эта, как я подозреваю, прозвучала исключительно для того, чтобы срезать нашему бедному учебному заведению финансирование… и немного подпортить мне жизнь. Наверное, я просто разленился за эти полтора года.
В конечном итоге, мне пришлось пихать детям все известные мне тесты и увеличить количество разнообразных проверок в два раза. Вот так и получилось, что одному из выпускных классов попался этот банальный, в общем-то, рисуночный тест. От школьников требовалось всего ничего – они просто должны были нарисовать дерево.
Боги! Я понемногу начал понимать, почему подобные вещи лучше практиковать с малышами, нежели с этими озабоченными кретинами… Нет-нет, это не я сказал, вы что… Я же психолог. Представитель интеллигенции, чтоб её…
Чего я только не насмотрелся, проклиная собственную наивность и трёхчасовой сон накануне, который, очевидно, и стал причиной такого красочного ляпа с моей стороны… Особенно меня порадовали некоторые весьма пикантные картинки на тему: «Что делают люди под деревом». Это было бы смешно, если бы не было так грустно… Вот что мне прикажете писать в характеристику? «Ребёнок – вполне здоров психически, ну, разве что немножко извращенец, но все мы в шестнадцать лет были такими…» Благо, объём работы позволял отделаться несколькими общими фразами.
Но вот с одним рисунком я решительно не знал, что делать. Понимаете, обычно, когда школьнику говорят нарисовать дерево, то в конечном итоге приходится оценивать картинку по принципу «палочка-палочка-листик». Тут всё просто. Есть ли листья, нет ли их, кренится дерево или стоит прямо, есть ли растительность, срубы и далее по списку. Ну, для успокоения собственной совести можно было взглянуть одним глазом, в какой части листка расположен объект, какой был нажим карандаша, какие линии преобладали – плавные или всё-таки резкие?.. Но для групповой работы это было ни к чему. Вот когда я проводил «очную ставку» и работал с детьми индивидуально – тогда да, на всё это стоило обращать внимание. А так… К чему детали?..
Однако этот рисунок поразил меня как раз таки количеством деталей. Рисовал явно не дилетант, и, пожалуй, даже не любитель… Я мало что понимал в живописи, да и графикой никогда не интересовался. Но впервые за свою недолгую рабочую практику я столкнулся со столь профессиональной работой…
Поначалу я удивился и даже несколько раздосадовался – ну что этому «художнику» стоило нацарапать на листочке всё те же «палочку-палочку-листик»?.. Неужели не ясно, что это не смотр самодеятельности, а до банальности обычный психологический тест? Взглянув на листок второй раз, я несколько приуныл: разобрать эти хитросплетения линий и штрихов будет сложно. Сюда бы какого-нибудь прожжённого критика, а не меня, бедного…
После третьего, уже более осмысленного взгляда на рисунок, у меня возникло странное желание написать что-нибудь положительное автору в характеристику и зацапать чёрно-белое дерево к себе домой. В рамочку. На кухню. Или нет, пожалуй, лучше таки в комнату. Я никогда не умел рисовать, но к талантливым людям всегда относился с уважением… Пусть бы и мне дали приобщиться к прекрасному, почему бы и нет?..
Наверное, мне стоило поведать о таланте ребёнка классному руководителю и на этом закончить, хотя, судя по рисунку, это навряд ли было тайной… Скорее всего, автора уже давным-давно раскусили на предмет склонности к рисованию, как это часто бывает в школах, алчных до юных дарований, и отправили защищать честь родного учебного заведения на все городские выставки подряд.
Можно было просто отложить листок в сторону, черкнуть пару всё тех же общих фраз, даже не пытаясь разобраться в картинке по-хорошему, и забыть об этом.
Но, почему-то, я этого не сделал.
Вместо этого я выискал имя и класс художника, и решил побеседовать с ним лично. В этом не было никакой надобности, но мне, каюсь, было интересно посмотреть на него вживую.
Автора рисунка звали Сай. Обычный школьник, на каких натыкаешься каждый день, продираясь через галдящую толпу в свой кабинет… Разве что, чуть более аккуратный, чем его одногодки.
Впрочем… Кого я обманываю – какое там «чуть»? Мальчик был весь вылизан и отутюжен с ног до головы. Аккуратно подстриженные волосы, ногти, и школьная форма, находящаяся просто в безупречном состоянии – явные признаки того, что парень хорошо учился, не спорил с родителями и не хамил учителям… Если перевести на более простой язык – зануда.
Если бы ему на нос ещё водрузить очки, в аккуратной прямоугольной оправе, то можно было бы наградить школьника ещё одной не ахти какой приятной кличкой – «зубрила». Но что-то в нём (быть может, в этом виноват тот самый карандашный рисунок) не позволяло довести мысль до такого конца… Сай производил впечатление тихого, мягкого и хорошо воспитанного человека. Но в нём это не воспринималось как показатель некой нетипичной «взрослости» - мальчик был наглядной иллюстрацией термина «прилежный ученик». Да, пожалуй, именно так… Его бы стоило поместить на обложку какого-нибудь пособия по воспитательной работе с комментарием сердобольного автора: «вот что у вас должно в конечном итоге получиться».
Сай явился после уроков, не опоздав ни на минуту. Я кивнул ему на стул, негласно приглашая сесть. Он кивнул в ответ.
Мой взгляд метнулся к аккуратно поставленной на пол у стола школьной сумке. Я поднял голову и встретился взглядом с его глазами – тёмными, непроницаемыми.
Хоть я и психолог, но по лицам читаю плохо. Только основное – то, что вам может сказать любой наблюдательный человек. Я предпочитаю описания. Так вот, первое, что мне бросилось в глаза – это мягкость и правильность черт. Ни одной лишней линии, ни одного резкого перехода… Всё чётко выверено, отмеряно, заштриховано… Чёрт… Когда это я в мыслях успел перейти на художественную тематику?
- Итак… Сай, значит?..
Мальчик утвердительно кивнул.
- Что ж, Сай… Не догадываешься, почему я пригласил тебя сегодня?
Брови школьника взметнулись вверх.
- Думаю, я не ошибусь, если скажу, что дело в тесте, который вы проводили на прошлой неделе.
Интонация, под стать ему, была идеальной. Таким же тоном милые дамочки сообщают нам, что «абонент временно недоступен», или что «рейс **** прибывает в 14:00».
Чего-то в этом парне было слишком… А чего – с первого взгляда и не разберёшь…
- Да, ты прав. Знаешь, я посмотрел твой рисунок, и у меня возник интерес…
Сай не удивился. Он вообще показался мне несколько безэмоциональным, как внешне, так и внутренне… Бледная кожа ставила жирный плюсик в пользу этого впечатления.
- Как давно ты рисуешь?
Мальчик пожал плечами.
- Сколько себя помню. С самого детства, пожалуй.
- Тебе нравится рисовать, верно?
Вопрос был, конечно, глупый, детский… Но надо же было с чего-то начать разговор? К тому же, я и сам до конца не понимал, зачем захотел встретиться с ним лично.
- Да. Это для меня – больше, чем хобби.
Сай говорил скорее равнодушно, но интонация не менялась, а на лице ясно читалась готовность давать ответы на любые вопросы… Но всё равно это казалось несколько… нарочитым, что ли.
- Давай поговорим о рисунке, который ты нарисовал во время теста… Если ты ещё не забыл, вы должны были нарисовать дерево.
Школьник снова старательно кивнул.
Я открыл верхний ящик стола и выудил на свет божий листок формата А4, местами заштрихованный чёткими карандашными линиями. Стряхнув несуществующую пыль, я положил рисунок на стол, развернув его к Саю.
-Давай посмотрим повнимательнее. Что это дерево может сказать о тебе?
В следующий момент ученик негромко хмыкнул. Это было первое проявление эмоций, отошедшее от стандартов и норм воспитания.
Я удивлённо воззрился на парня и тут же напоролся на едва заметную усмешку.
- В чём дело, Сай? – вопрос прозвучал скорее удивлённо, нежели сердито.
Усмешка стала ещё явственнее.
- Как это наивно… Думать, что парочка линий сможет сказать обо мне всё.
- Ты в это не веришь?
Один из уголков губ мальчика дёрнулся вверх – явный признак того, что Сай изо всех сил пытался не рассмеяться в голос.
- Ну, почему же… Знаете, мне самому долгое время казалось, что психология может дать ответы на все вопросы… Все, касающиеся людей. Я набрасывался на книги, знакомился с мнениями авторов, пытался докопаться до самой сути… И, знаете, что в итоге? После двух лет общения с этими книгами я пришёл к выводу, что психология – самая что ни на есть лже-наука. Она не даёт никаких ответов, ибо те вопросы, которые ставят ваши учёные, лишены всякого смысла.
Профессионал во мне громко возмутился и потребовал четвертовать самоуверенного мальца, который сидел с таким умным видом, будто это он столько лет проучился в одном из лучших университетов страны…
В последний момент я взял себя в руки.
- Смелая мысль. Я вижу, ты очень образованный и начитанный человек, Сай… Можешь ли ты как-нибудь обосновать своё утверждение?
Парень безразлично пожал плечами.
- Могу. Но в этом нет смысла – вы всё равно примете это за поверхностность и поспешность в суждениях… Обязательно вспомните, что я не изучал психологию профессионально, и спишете всё на «юношеский максимализм». Именно из-за этого вы сейчас позволили себе заговорить об этом со мной. Держу пари – вы уже заготовили на конец своей следующей реплики эдакую добрую и снисходительную улыбку.
Признаться – я растерялся. По большей части потому, что оная улыбка действительно была припрятана за наигранной серьёзностью, терпеливо дожидаясь своего часа.
- Не стоит судить о людях столь превратно. Я не считаю себя лучше только потому, что у меня есть диплом… Быть может, мне удастся почерпнуть в разговоре с тобой что-то новое.
Сай раздражённо передёрнул плечами.
- Сейчас я сбил с вас желание продемонстрировать своё превосходство, но эта мысль всё равно вернётся к вам – сразу после моего ухода или, максимум, - к сегодняшнему вечеру. Вы честно попытаетесь проанализировать наш разговор, но, в конечном итоге, решите остановиться на самом простом выводе – «мальчик просто говорит о том, чего не знает».
Мне почему-то показалось, что в этот момент мы поменялись местами – обычно именно психолог в разговоре с человеком продумывает реплики на шаг вперёд. Из-за этого зачастую возникает впечатление, что мы действительно знаем, о чём говорим… И многие покупаются.
Этот странный школьник не покупался. Мне внезапно стало стыдно, будто бы он буквально парой фраз поставил меня на место.
Профессионал внутри, предчувствуя грядущую смену ролей, истошно завопил, и я тут же стряхнул морок.
- Давай поговорим с тобой не как психолог с «клиентом», а как человек с человеком. Если хочешь, я могу снять дипломы со стен, - улыбнулся я.
Парень поднял на меня насмешливый взгляд, однако, я чувствовал, что ход был верным – теперь-то мне удастся его разговорить…
- Не стоит. Хорошо. То, что я скажу сейчас, прозвучит для вас, скорее всего, обыденно и далеко не ново – с подобными мнениями вы встречаетесь очень часто, но разница в том, что моё вы вряд ли сможете опровергнуть. Забавно, что и те люди, которые никоим образом не знакомы с психологией как наукой, и такие, как я – которые действительно копались в этом, пытаясь разобраться, в конечном итоге, приходят к одному и тому же выводу. Разница небольшая: я знаю, что говорю, а они – думают, что знают. Это должно бы сделать моё мнение более весомым, но на деле этого не скажешь. Наоборот: вся моя умственная работа некоторым образом обесценивается, потому что это меня можно приравнять к тем, кто, не имея никаких аргументов, силится рассуждать о действительно спорных вещах.
Да, мой вердикт однозначен. Психология - это лже-наука. Психологи прикрываются тем, что хотят постичь человеческую природу, но я говорю – нет, только не теми методами, которые вы «вывели». Вы уделяете слишком много внимания вопросам, которые в этом не нуждаются, потому что некая программа по ним изначально заложена в нас самих – и даже не на уровне инстинктов, а на уровне чистого сознания. С другой стороны, то, как вы объясняете ту или иную особенность человеческой психики не вызывает у меня ничего, кроме смеха. По-вашему, преимущественно все проблемы уходят корнями в тяжёлое детство…
- Разве это не так? – мягко осведомился я.
Сай сделал неопределённый жест рукой.
- Конечно, так думать проще всего… Психологическая травма, манера воспитания… Человеческая основа закладывается в генах, потом – рождение, воспитание, первые самостоятельные шаги – и в прямом, и в переносном смысле. Да, этому стоит уделять чуть больше внимания… Но не до такой же степени! Я могу получить такую же «психологическую травму» сегодня, завтра, сейчас… В любое время. И для этого не обязательно попасть в аварию, похоронить кого-то из близких или подвергнуться насилию… Принято считать, что в детстве нас может сломать любой пустяк. А, что – разве дальше – по-другому? Разве человек с течением жизни обрастает бронёй? Уж скорее мы взваливаем на себя груз в виде целой кипы предрассудков, рамок и норм человеческого поведения и морали… Если в этот момент мы спотыкаемся – то, на самом деле, оказываемся погребены под кучей всего этого хлама… Именно поэтому мы и обращаемся к психологам. Но вы, вместо того, чтобы поднять нас на ноги, просто заменяете старую тяжесть на новую – в более привычной и простой для нас упаковке. Нет бы стряхнуть это с нас насовсем. Но, видимо, не родился ещё человек, который сможет это сделать.
Несмотря на достаточно сумбурную манеру изложения, в глаза бросалась определённая логика… И я схватился за первое, более или менее привычное мне утверждение, которое мог бы опровергнуть.
- Значит, ты отрицаешь мораль?
Мальчик посмотрел на меня насмешливо.
- Взгляните на меня. Я – олицетворение всего того, что только можно привить моралью… Разве я похож на бунтаря?
Я отрицательно покачал головой.
- Этот разговор становится предсказуемым. Вы сейчас скажете, что мораль – это вынужденная мера для современного общества, потому что рамки – это всё, что мы можем противопоставить анархии и хаосу… И, что самое смешное – я навряд ли смогу отстоять свою позицию. Есть вещи, которые нельзя объяснить, потому что ты их чувствуешь, но донести до другого человека не можешь. Конечно, будь я знатным оратором, то, пожалуй, нашёл бы нужные слова… Но я – не оратор. Я знаю то, что вижу. И если я не могу объяснить всё по пунктам, это значит только то, что великую книгу, которую разобьют в пух и прах критики, мне не написать… Однако это не делает мои мысли автоматически неверными.
Школьник замолчал, и я долго не мог сказать ни слова. За окном уже начинало темнеть, и, пожалуй, надо было отпустить его домой… Но, чёрт, как же обидно было прерывать такую интересную дискуссию… А, впрочем, навряд ли этот разговор можно таковой назвать: не считая пары моих неудачных попыток возразить, всё свелось к тому, что я просто слушал этого парня… И, чёрт возьми, я хотел бы послушать его ещё.
Будто прочитав мои мысли, Сай бросил взгляд на свои наручные часы.
- Знаете, я бы с удовольствием поболтал с вами ещё, но у меня завтра тест, к которому неплохо было бы подготовиться…
Я растерянно моргнул и тут же «включился» в окружающую меня действительность.
- Пожалуй, я действительно тебя сильно задержал…
Школьник покачал головой.
- Ничего страшного. Я думаю, мы сможем продолжить разговор завтра.
Я изо всех сил постарался скрыть идиотскую улыбку, которая против моей воли пробилась через деланное равнодушие.
Всю ночь я пытался разобраться в суждениях Сая, но какая-та главная, ведущая мысль всё время ускользала от меня. Именно из-за этого я не был уверен, что завтра с успехом смогу провести «контратаку» аргументами… А мне очень хотелось отстоять свою точку зрения, и вовсе не из-за моей приверженности к психологии. Просто человек получает воистину незабываемое удовольствие, сумев выйти победителем из спора с действительно умным оппонентом.
За всеми этими мыслями до меня вдруг дошло, что мы так и не обсудили рисунок Сая. Я чертыхнулся, вспомнив, что оставил его в школе. В прошлый раз я не слишком внимательно присмотрелся к нему с точки зрения того психологического портрета, который он должна был мне «явить»… И теперь жалел. Пожалуй, после разговора с этим парнем, мне захотелось понять, что он собой представляет, потому что на данный момент я просто терялся в догадках.
Школьник сдержал слово. Он появился в моём кабинете на следующий день, в то же время, что и накануне. Всё те же, кажется, отработанные до автоматизма, движения – даже школьный портфель приземлился точь-в-точь на то же место, что и ранее.
Однако прежде чем сесть, Сай неожиданно улыбнулся.
- Обдумали мои слова?
Я растерянно поднял голову. Честно говоря, я не знал, что сказать…
- У вас тёмные круги под глазами. Вы не выспались, я полагаю?
Я раздражённо махнул рукой. Неужели у мальчика не могло возникнуть других мыслей на этот счёт? Мог же я провести ночь в обществе какой-нибудь представительницы прекрасного пола, в конце-концов? Его внезапно прорезавшаяся самоуверенность действовала на нервы…
- Я в порядке, благодарю, - сухим тоном проронил я. – Вчера мы так и не добрались до твоего рисунка. Твои мысли, бесспорно, весьма занимательны, но я всё-таки не за этим тебя позвал.
Парень понимающе усмехнулся. Волна раздражения во мне всколыхнулась с новой силой.
- Хорошо, давайте поговорим о моём рисунке.
Я полунастороженно уставился на мальчика. От вчерашней выдержанной манеры поведения сегодня мало что осталось. Казалось, Сай снял свою привычную маску «примерного мальчика» и оставил её за дверью, входя сюда.
Я снова достал многострадальный лист бумаги и тем же жестом, что и вчера, повернул её к парню. Тот не выказал никакого интереса.
- О чём вы хотели поговорить?
Хм. Очевидно, он всё-таки не снял маску насовсем, а просто положил её в несуществующий карман, чтобы её можно было вытащить оттуда в любое время… Что он сейчас и продемонстрировал.
Мне это не очень понравилось, но я решил воздержаться от комментариев по этому поводу. Мои личные впечатления никого не касаются.
- Давай посмотрим, как ты изобразил дерево.
Что касается описания многострадального рисунка, я, как психолог, подметил множество деталей, попутно ставя воображаемые галочки в такой же воображаемой характеристике.
Изображение расположилось четко в центре листа, не занимая больше места, чем нужно. Поскольку Сай действительно был художником, глупо было говорить про то, что все пропорции были соблюдены идеально и с чисто обывательской точки зрения, картинка получилась достаточно реалистичной.
С другой стороны – здесь не было того огромного количества деталей, которыми «грешила» основная масса моих «подопытных кроликов», как я ласково называл школьников. Скорее наоборот: в этом плане, рисунок мог показаться несколько бедным, что свидетельствовало, в основном, о замкнутости и о неприятии «традиционного» положення вещей. Чётко выделялись выступившие из-под земли корни, тщательно затушёванные... Скорее всего, это говорило о неком внутреннем дисбалансе, отсутствии гармонии самого с собой. Но, в то же время, не было ни одной сломанной или обрубленной ветки – дерево казалось вполне живым даже в чёрно-белых тонах. Линия земли почему-то была обозначена всего лишь парой размашистых штрихов… С трактовкой этого момента я затруднялся… Выражаясь доступным языком, очевидно, Сай не придавал большого значения собственной защищённости, границе, между ним и миром. Где-то высоко, меж ветвей на кроне дерева шумел ветер… Это тоже было странно, потому что ветер, как правило, если и изображали, то явно… не так. В конце-концов, я пришёл к выводу, что ветер здесь олицетворял то ли незначительное, то ли скрытое желание неким образом оторваться от реальности… В определённых моментах.
Ни нажим, ни длинна линий не могли мне сказать ровным счётом ничего. Сай всё-таки был художником, для рисунка он взял мягкий карандаш, да и не стоило сбрасывать со счетов его манеру рисования… Более того, проблема как раз в этом и заключалась: мне было трудно провести грань между психологическим портретом школьника и профессиональной рукой художника…
Когда я оторвал глаза от листка, то увидел, что мальчик смотрит прямо на меня.
- Ну, что вы можете об этом сказать?
Я потёр переносицу, по-хорошему, сомневаясь едва ли не во всех своих выводах… Нет, я, конечно, понимал, что не могу быть полностью неправ, но перед этим парнем даже в мелочах ошибаться почему-то не хотелось…
- Я же говорил, это глупо, - внезапно произнёс школьник. – Я наизусть помню, какие линии что означают. Что значит, когда вместо листьев вокруг ствола и веток по-быстрому рисуют овал… И почему у кого-то некоторые ветки обломаны, а дерево кренится вправо будто от сильного ветра… Мне ничего бы не стоило обмануть вас с помощью этого рисунка, но я рисовал, на самом деле, точно в соответствии со своим характером… Ну же. Расскажите, что вы прочитали по этому изображению?
Я чувствовал себя как на экзамене. То ли мальчишка насмехался надо мной, то ли пытался навести на какую-то мысль… Я резко отодвинулся от стола.
- Не думаю, что мои выводы имеют вес, если ты знал о сути этого теста. Здесь просто не будет никакой чистоты эксперимента.
Сай приглушённо засмеялся.
- Вот видите, док… Чего стоят ваши, как вы выразились, «эксперименты», если их так легко можно обойти, даже не проучившись несколько лет по вашей специальности?.. Психологию возвели в высокий ранг, на мой взгляд, совершенно необоснованно, но если я выйду на площадь и начну размахивать плакатом: «Долой лже-науку!» - меня просто высмеют, и, пожалуй, будут правы. Нет, у меня нет ни малейшего желание разубеждать людей – я не найду для этого ни слов, ни энергии, так что пусть этим занимается кто-то другой. Да мне и не важно глобальное положение вещей, по сути. Я в это не верю, я это себе доказал, и это умозаключение основано на такой длинной цепочке доводов, что разрушить её некими «прописными истинами» просто не удастся. Так всегда. Очень часто человек не может объяснить причину собственной убеждённости, но это вовсе не значит, что его слова – пустой звук. Наш мозг, как компьютер, принимает факты, анализирует их, выводит определённые тезисы… И это происходит практически автоматически!.. Основная часть самого мыслительного процесса проходит как-то мимо человеческого сознания, дабы не нагружать нас сверх меры. Но выводы из ниоткуда не берутся, они, всегда, – результат определённой логической цепочки. Ничего не поделаешь, это наш мозг устроен так, и никак иначе. Цепочка может быть длинной или короткой, но она, в любом случае, есть, даже если оный вывод касается всего лишь любимого цвета.
Проблема в том, что система у каждого – разная. Поэтому меня возмущают психологи, с их стремлением подогнать всех под один образец… Это – невозможно! Ибо это неверно изначально.
Допустим, всё тот же пример с цветом. Человек говорит: «мой любимый цвет – синий». Мы видим результат, но не видим того мыслительного процесса, который предшествует этому выводу. Возьмём человека попроще – предположим, что ему достаточно всего тройки-четвёрки фактов, указывающих на то, что именно этот цвет для него – самый лучший. К примеру: «вечернее небо – синее, я люблю небо»; «у мамы было красивое синее платье, когда я был маленьким, это – приятное воспоминание»; «у меня – голубые глаза, синяя одежда это подчёркивает» - и так далее. Не заморачивайтесь по поводу убедительности доводов – я взял их просто для примера. Большинство, опять-таки, и сами видят только конечный результат: «я люблю синий», а те ниточки, которые привели к этой убеждённости, закопаны где-то внутри. Это на самом деле только звучит дико. Попробуйте вдуматься, и всё станет ясно как белый день.
Теперь вернёмся к утверждениям, исходя из которых был сделан вывод. Возьмём любое из них, например, первое: «я люблю небо». Это, на самом деле, такой же вывод, и его так же можно отследить: «я люблю небо, потому что оно – далекое и необъяснимое»; «я люблю небо, потому что в детстве запускал в него воздушного змея, это – приятное воспоминание» - и далее по списку. Так можно продолжать до бесконечности. Итак, вывод?.. Все наши убеждения, пусть даже внутренние, на чём-то основаны, даже если они и кажутся нелепыми. Если мы убеждены в чём-то, но не видим причины – это значит только то, что наше сознание скрыло от нас те факты, которые привели к этому умозаключению… но это не значит, что их вовсе нет!.. Поэтому ни одну мысль нельзя называть абсурдной, равно как и абсолютно верной или ошибочной – условия для каждого человека разные, и то, что есть истиной для одного, будет кощунством для другого. Тут дело не в воспитании, как я уже говорил. Всё это заложено в человеке изначально, вместе с нашей уникальной ДНК. А что может психология? Только покопаться на поверхности нашего сознания, чуть запачкаться и тут же завопить: «Травма! Комплекс! Отклонение!» Эти «травмы-комплексы-отклонения», сдаётся мне, придумали те же, кто и определил для человечества общие правила поведения, кто разграничил понятия «чёрное-белое», «истинное-ошибочное». Сейчас прозвучит, увы, унылый риторический вопрос: «Кто?» Кто стоял у истоков? Был ли этот человек или эти люди знакомы с миром настолько, чтобы выводить аксиомы, на которых, как колосс на глиняных ногах, сейчас стоит эта ваша «психология»? Вопрос, конечно, скорее касается всё тех же заезженных тем этики и морали, но я хотел объяснить вам, что именно в ваших рассуждениях, в ваших книгах меня так коробит. Мой вывод истинен, ибо построен грамотно. А вот можете ли вы, пользуясь давним геометрическим принципом «доказательство от противоположного» сейчас вот так же, грамотно, пункт за пунктом, опровергнуть суждения шестнадцатилетнего подростка? Не касаясь, заметьте, общих фраз. В этом – ещё один жирный минус вашей науки: из ваших правил имеется куча исключений, которые далеко не всегда срабатывают. В психологии, хоть убейте, нет конкретики, нет и быть не может, потому что я ни за что в жизни не поверю, что нашёлся такой умник, который смог влезть в голову другого человека!..
Наверное, в этот момент я выглядел смешно: я во все глаза таращился на этого странного ребёнка, приоткрыв рот от изумления… Чёрт, возьми я его речь и распиши её по пунктам – быть может, спустя пару дней работы в паре с целой кипой фолиантов от «светил науки», я бы и смог опровергнуть… кое-что. Но меня всегда восхищали люди, умеющие так грамотно построить логическую цепочку, чтобы потом было нечего возразить! Это невольно внушало уважение, а я, признаюсь, не обладал достаточно быстрым умом, чтобы сейчас же поднять из закромов памяти все нужные «файлы», хотя они, безусловно, там были… Чёрт, я уже начал выражаться его языком!.. Что это на меня нашло, хотелось бы знать?..
Я знал, что позже подействует тот самый печально известный «эффект лестницы» (эээ… je ne parle pas france, excuse-moi). А это значит, что аргументы всё-таки всплывут, но в тот момент, когда это уже будет мне не нужно… Чёртова особенность человеческой психики.
Школьник тем временем мягко улыбнулся.
- Я не утомил вас своими рассуждениями?
Я будто очнулся ото сна.
- Нет, почему же… Мне они показались довольно таки интересными… Знаешь, ты, наверное, философ в душе.
Улыбка Сая стала шире, а в глазах промелькнул задорный огонёк.
- Ууу… Философия – наука, которая пострашнее психологии будет. Она, на самом деле, не имеет ничего общего с тем, что мы под ней подразумеваем… Философией я тоже в своё время увлекался, и, пожалуй, мог бы даже прочитать на эту тему небольшую вступительную лекцию, но в этом нет нужды. Если человек хоть раз в жизни решил задуматься над тем, «что есть мир и в чём мой смысл жизни» - его сразу же начинают величать философом. Меня это дико смешит, потому что люди понятия не имеют, что философия – на самом деле, не сборник рассуждений об абстрактном, а цельная наука, которая существует для того, чтобы ставить вопросы… и почти никогда не отвечает на них. Философия тесно связана с логикой, тут уже не отделаешься общими фразами, иначе настоящие философы съедят тебя с потрохами и даже не подавятся. Помню, меня, в своё время, впечатлил трактат Аристотеля – «Метафизика». Не буду вдаваться в суть самой работы, скажу только, что меня поразило умение Аристотеля разбивать вопрос на составляющие, раскладывать утверждения по полочкам… и всегда, всегда оставлять в каждой такой полочке место для сомнения. Таким образом, из одного вопроса выливается ещё штук по двенадцать, а из них – ещё, и ещё… И, в конечном итоге, сомнению подвергается даже то, что всегда было для нас непреложной истиной, как, например, то, что Земля – круглая. Впрочем, она же и не круглая, а приплюснутая на полюсах, верно?.. Суть одна: сомневаться можно до бесконечности, ни одно утверждение не может быть признано истинным, потому что, на самом деле, ничего ещё не доказано, и ни у кого не хватит сил отбиться ото всех каверзных вопросов, ибо обязательно найдётся, в конечном итоге, то, что мы не сможем опровергнуть. Философия – невероятно сложная наука, и я никогда даже в мыслях не назову себя философом, ибо я не в состоянии даже объять то, что уже имеется на сегодняшний день, не то, чтобы вывести что-то своё… Вы не знаете, как философы защищают свои работы! С боем! Это не всем дано, я вам скажу…
Что же касается психологии, то я презираю её как то, что подменяет истину высосанными из пальца фактами… Ход мыслей любого психолога почти всегда несложно предугадать, если включить внимание. Если хотите – можем провести ещё один эксперимент: вы даёте мне какой-нибудь тест, на сей раз из разряда «утвреждения-да-нет-вопросы-галочки» - и я приношу вам два, три, или сколько там потребуется вариантов решения этого теста, которые дадут абсолютно разные, и почти однозначные результаты. Т.е., отклонение от «того самого» варианта ответа, который прямо привязан к определённому результату будет составлять… Ну, максимум – максимум! – десять процентов от общего количества вопросов. Для более простых тестов этот показатель будет существенно ниже.
Меня воодушевила такая перспектива. На самом деле, мне было интересно: сможет ли этот мальчик сделать то, о чём говорил – предугадать результаты. Однако, сделав скидку на его возраст, я решил не выбирать особо сложного теста, и, порывшись, вытащил несколько обычных, но кое в чём каверзных тестов на предмет определения типа темперамента, и протянул стопку листов Саю.
Тот, слегка нахмурившись, пробежался глазами по верхнему, и, внезапно, улыбнулся.
- Это, значит, график… Ну, с первого взгляда видно, что правый верхний квадрат – это холерик, дальше по часовой стрелке соответственно – сангвиник, флегматик и меланхолик.
- И где это написано?
- Да я сужу по первым двум утверждениям, - усмехнулся Сай. – «Я – вспыльчивый. Да – верхний правый квадрат»; «Я часто подавлен без причины. Да – левый верхний квадрат». Соответственно, первым идёт холерик, а последним – меланхолик. В промежутке между ними навряд ли флегматика поставили после холерика… Это – нелогично.
Сай оторвался от листка и снова улыбнулся.
- Пожалуй, я займусь этим, док. Тест большой, так что дайте мне два дня.
- Он не так прост, как кажется, - осторожно сказал я.
- Да, я знаю. Наверняка попадётся парочка спорных утверждений, с которыми я запутаюсь… Но раз уж речь идёт о чистоте эксперимента… - он подмигнул.
Он остановился уже перед самой дверью.
- Кстати, док…
Я поднял голову.
- Я – сангвиник. На всякий случай.
Два дня прошли, как в тумане. Было много дел, я работал, как проклятый, штампуя одинаковые, в общем-то, характеристики… И только одна папка лежала отдельно от других. А в ней, на самом верху – чистый лист: характеристика Сая.
Я видел его, мельком, в коридорах школы. Он кивал мне в знак приветствия и куда-то исчезал… Я надеялся, что он не забыл о том, что завтра у нас – встреча. Уж слишком было интересно, что из всего этого получится.
Сай, чья фамилия постоянно вылетала из моей головы, обнаружился на пороге моего кабинета на второй день после заключения нашего своеобразного пари и сунул мне четыре аккуратные стопки бумажек в файлах. Сказал, что не во всём уверен, но на своём десятипроцентном барьере продолжает настаивать, и сразу убежал, так как перемена уже подходила к концу.
Получив результаты, я тут же принялся проверять их проверять и… О, чёрт!.. Он действительно ни разу не ошибся в том, что касалось холерика, дал один неправильный ответ из двадцати в графе «сангвиник» и малость напутал с распределением флегматик-меланхолик, но, в целом… Общее количество ошибок составило шесть процентов, и это при том, что в этом тесте действительно было много спорных утверждений, так что ошибочных вариантов на глаз даже проницательного человека должно было быть куда больше.
Эксперимент закончился полным провалом с моей стороны, о чём я и сообщил мальчику в тот же вечер. Тот явно обрадовался, хотя и попросил показать, в чём он ошибся. Мы ещё какое-то время разбирали вопросы теста, пока оба вконец не выдохлись.
- Вот так, док, - потянулся он. – Вы сами видите, что обмануть любого психолога несложно. Конечно, это – не такой уж и сложный тест, но на самом деле, с любым из них можно разобраться, если уловить вашу неправильную, с ног на голову перевёрнутую логику.
Я склонил голову к плечу, никак не прокомментировав очередную шпильку в сторону моей матери-кормилицы.
- А хочешь чисто человеческое наблюдение, Сай? В тебе что-то не так.
Школьник не удивился и не обиделся.
- Хех… Не лукавьте: это – не наблюдение, а просто ощущение…
- …которое, в свою очередь, строится на цепи наблюдений?..
Парень рассмеялся.
- Один-один, док. Да, наверное. Но я бы, на вашем месте, не стал в это лезть.
- Почему?
Сай повёл плечами.
- Во мне многое не так. Лезть не советую потому, что вы потом так завязнете, что не сможете выбраться. Вы же психолог… Вам преподаватели вообще не говорили, что это опасно – лезть в чужую душу?
- Потому что можно навредить?
Мальчик отрицательно покачал головой.
- Не без этого, конечно, но я не о том. Если кому и можно навредить, то, в первую очередь, себе. Люди – существа впечатлительные. По крайней мере, иные и не попытаются взглянуть на мир чужими глазами – им это не нужно. А, знаете, насмотревшись на чужую грязь можно в ней самому измазаться по уши…
- Мне кажется, - я старательно пропустил мимо ушей последнюю реплику Сая, – ты умеешь хорошо притворяться.
Парень какое-то время просто смотрел на меня, а затем внезапно расхохотался.
- Два-один!.. Мне стоит что-то предпринять, иначе счёт снова вырастет… И не в мою пользу. Заметьте, вы всего лишь сделали простейший, но абсолютно логичный по своей сути вывод. То, что я… скажем так, умею притворяться, автоматически порождает вопрос: а почему бы мне этим своим умением в полной мере не пользоваться? И вот, браво – вы меня поймали. На самом деле, так и есть, но я никогда не использовал эту свою особенность для достижения каких-то глупых целей…
- Но для чего-то же ты притворяешься?
Школьник сделал неопределённый жест рукой и нарочито патетическим тоном прогнусавил:
- Исключительно во благо – чужое и собственное. Во мне действительно «что-то не так», как в часах: вроде, и не понимаешь, где поломка, а стрелки почему-то крутятся в обратную сторону… Так и я. Попытки разобраться в себе, понять, почему я не чувствую себя живым и цельным никакого результата не дали. И тут уже не до вашей глупой психологии. Что ж, давайте поговорим, но при условии, что вы не будете пытаться прояснить ситуацию с помощью ваших… профессиональных знаний. Я – не ахти какой спорщик и очень быстро устаю от необходимости кому-то что-то доказывать. Если мы сойдёмся на этом, то я с удовольствием поведаю вам о том, что меня гложет.
Я кивнул, но мне показалось, что мальчик вовсе не заметил этого, продолжая говорить.
- Ощущение, как вы справедливо заметили – тот же самый вывод при скрытых мыслительных процессах… Агата Кристи в лице её маленького детектива – Эркюля Пуаро как-то заметила, что такое же чувство возникает у профессионального искусствоведа, который смотрит на картину, и понимает, что она – поддельная. Это внутреннее убеждение, как она говорила, на самом деле, основано на огромном количестве маленьких деталей-фактиков, которые мозг выхватывает быстрее глаза. Опять же, то, о чём я и говорил: мыслительный процесс скрыт, но вывод всё равно верный. Здесь – то же самое. Не все первопричины можно отследить, но я, признаюсь, просто не чувствую себя частью этого мира. Звучит как-то пафосно, да?.. Но никакого «высокого» смысла я в это выражения вложить не пытался, на самом деле. Мне неуютно среди людей, среди их порядков, сути и важности которых я не могу постичь, но могу найти в них всё ту же изломанную логику и старательно подыгрывать… Вот и вы тоже смотрите на меня, и можете упрекнуть разве что в некоторой неискренности. А ведь я, на самом деле, попрал все ваши принципы, все ваши идеалы. Я создаю видимость, привычную вам, не потому что уважаю все эти глупые рамки, а потому что так мне проще жить. В конце-концов, я – не борец, и не мессия. Если кто-то может жить так – пожалуйста, я не имею ничего против. Но я – не могу. Не вижу логики, не вижу причины. Я, наверное, не в состоянии постичь важности всего того, что человек, по единому шаблону, должен сделать в своей жизни… Более того, я не могу понять – почему именно так, а не наоборот?.. Почему не в обратном порядке? Сначала семья – потом институт. Сначала работа – потом учёба. Нет, я не говорю, что все без исключения живут по единому образцу, но любое отступление от него неизбежно воспринимается как некая социальная аномалия, а я считаю, что это в высшей степени глупо!.. Да ладно, фиг с ней, с очерёдностью… Взять хотя бы более близкое мне понятие… Зачем подростки встречаются? Ну, физиология, охотно допускаю. Нежность, близость – хотя это и встречается реже… А зачем?.. Куда с этим скарбом потом?.. Предположительно, люди сходятся для создания семьи, это я могу понять… А для чего сходимся мы?..
- Ты просто очень взрослый, - констатировал я.
Сай только махнул рукой, явно не принимая всерьёз очевидный комплимент.
- Да ничего подобного. Я могу привести вам сотню других примеров, слушая которые вы бы сказали, что я – ребёнок, который ничего не понимает в жизни. А я бы ответил – а кто, кто понимает?..
Я во многом ненормален, но вытаскивать это на свет как-то… Самое смешное, что общественность среагирует на это только в том случае, если я разрежу руки и начну рисовать свои картины кровью… А до этого – пожалуйста, делай что хочешь, только шифроваться не забывай. Да что я!.. Вы хоть знаете, сколько таких, как я?.. Которые видят все изъяны нашей системы и тихо хихикают, убивая и сминая человеческие жизни чужими руками?.. И снова вспоминается леди Агата – её последнее дело… То есть, конечно, последнее дело Пуаро… Мисс Марпл я, знаете ли, как-то не особо воспринимаю… Даже странно, что один и тот же автор смогла создать двух столь разных героев-сыщиков, наделив одного – логикой, а другую – этой вашей «психологией». Ошибочным восприятием.
Так, о чём я… Ах, да, идеальный убийца!.. Знаете, кого писательница посчитала таковым, нет?.. Человека, который умело манипулировал чувствами и страхами других людей, толкая последних на преступления и наблюдая за этим с садистским удовольствием. О, это – не фантастика, отнюдь, просто пример был взят слишком простой. Люди, знающие систему изнутри – опасны. Они активно пользуются всем тем, что им щедро предоставляет психология: детские травмы, подростковые комплексы… Вы, очевидно, считаете, что всё это по жизни наседает на нас, в конечном итоге превращаясь в снежный ком?.. Полноте, да ни один человек не вынесет такого груза!.. Да, время от времени старый нож, забытый в ране, снова покажется и распорет её лезвием… А, может, и проделает новую, кто знает. Но человек не носит этот нож постоянно в руке. Он пылится где-то на задворках памяти, вместе с прочими впечатлениями… Да, это может взыграть в тебе в любой момент, но это же утверждение относится и к многому другому… К ассоциациям, к светлым воспоминаниям… Но психологи с упорством баранов не обращают на всё остальное никакого внимания!.. Только комплексы, только травмы… Если хотите знать, я думаю, что это – самый простой путь, и самое простое объяснение всему происходящему с нами… А я никогда не уважал тех, кто идёт по проторенной дорожке.
Что касается меня… У меня часто бывают приступы: как истерики, так и неконтролируемого веселья. Психологи бы легко объяснили это травмами детства и моим нынешним «сложным» периодом. Ба, да что в нём сложного?.. Только то, что человек оказывается между детством и зрелостью?.. Так это глупо, ибо с таким же успехом можно считать «сложным» периодом ту же зрелость – как же, она же тоже находится «между» - между юностью и старостью. Ах, да… Есть же такое понятие – «кризис среднего возраста»?.. Что-то не сразу в голову пришло… Ну так что – почему мне кажется, что человечество всеми способами пытается отгородиться от любых перемен, называя их «стрессом»? Да это же заложено в нас самой природой!.. Опыты над мышами тому доказательство, чёрт побери!.. Наш организм, в конце-концов, приучен приспосабливаться к гораздо более сложным условиям, нежели просто взросление. Так неужели наша современная «тонкая душевная организация» не выдержит даже такой маленькой нагрузки, как естественные изменения организма?..
В конце-концов, от влияния психологов обезопасил себя только период «старости». Бабушки и дедушки могут вздохнуть с облегчением: какая разница, всё равно следующая остановка – смерть. Но тут уже не выдерживает организм, и такая свобода – совсем не в радость, потому что человек не в состоянии насладиться ею в полной мере. Это скорее похоже на последний глоток свежего воздуха, на последнее желание перед казнью.
Это глупо. Да, и моя жизнь была нелёгкой – я не знал своих родителей, я похоронил человека, которого безоговорочно принял как своего брата… И что? Разве это сломало меня, да и могло бы, вообще?.. Не думаю. А всё эта дурацкая привычка людей показывать себя более слабыми, чем мы есть… Зачем?.. Разве это убережёт? Только хуже сделает. Не слышали фразу – «дал нашим душам сам бог такой настрой, что мы выстоим здесь и везде»*?.. Я понимаю, что мы – уже которое по счёту изнеженное поколение, и вся эта автоматизация – это только полбеды. Потому что мы, помимо всего прочего, ещё и истончаем себя изнутри, свято веря, что град не пробьёт созданную нами же теплицу…
А когда жизнь показывает нам средний палец и стекло всё-таки ломается – кто тогда может нам помочь?.. Мы сами сделали себя хрупкими. А потом, конечно, куда деваться?.. Бежим к лже-врачам, к психологам… Просим исцелить собственную душу, а получаем взамен набор чьих-то мыслей, по какой-то роковой ошибке признанных за истинные. Я этого не понимаю.
Я знаю, о чём говорю. Меня били в детстве, но это, как я уже говорил – тот нож, который выскакивает лишь время от времени, он не определяет мою дальнейшую жизнь. Я вижу изъяны в системе, но не пользуюсь этим, в отличие от тех отдельных особей, о которых я говорил ранее… О, они – те, кто на самом деле держат в руках этот мир. Серые кардиналы, у них руки – в перчатках… Никаких следов – никаких улик. Мы живём и здравствуем, не понимая, что идём по жизни только потому, что кто-то где-то давно запустил механизм, который и дёргает нас за верёвочки. В нас не осталось ничего своего… А вы ещё пытаетесь говорить про целебную силу вашей науки…
Сай улыбнулся неведомо чему, и меня невольно пробрала дрожь: я чувствовал себя неспокойно, неуютно под его мягким и понимающим взглядом, как будто этот мальчик небрежным движением пошатнул разом весь мой жизненный уклад. И все мои принципы, все мои убеждения были беспощадно смяты в кучу, потому что, как бы то ни было, мир, в котором я живу, действительно оказался лёгкой картонной коробкой.
Парень как-то неопределённо покачал головой и, напоследок, бросил:
- Знаете, док, что всё-таки в этом самое смешное?.. То, что защитные механизмы системы на самом деле среагируют на предмет «инородного» сознания, то есть, меня, только когда я начну рисовать кровью на стенах.
В тот момент я вовсе не обратил внимания на то, что он не сказал «если». Он сказал – «когда».
Время летело быстро. Выпуск, летние каникулы… Неожиданно для себя самого я потерял Сая из виду, хотя его слова надолго врезались мне в память. Не приносила облегчения «не пыльная», как казалось раньше, работа. Хотелось плюнуть на всё и послать чужие требования подальше. Бросить всё, и начать другую жизнь. Жизнь – а не её жалкое подобие.
Нет, мир не стал чёрно-белым. Я всё так же видел краски, но теперь я понимал, что я подразумеваю, говоря «я люблю жёлтый». Логика – воистину, страшная вещь… Хотя она как наука, на самом деле, очень узкая в плане своего предмета и «сферы влияния». Всего лишь краткий курс на тему «информация и её восприятие»… а сколько пользы!..
Из школы я всё-таки ушёл и прямым шагом направился в университет, - добывать более необходимое мне по жизни образование и расширять свои горизонты.
Сегодня я уже два года как работаю в заведении, которое все нормальные люди любовно величают «психушкой». Никто из моих близких не понял моего решения сменить сферу деятельности, что, впрочем, и не удивительно. Скажи мне кто в то время, что я перекочую на постоянное место работы в дурдом – я бы рассмеялся этому человеку в лицо.
Работа, конечно, хлопотная. Если бы я сказал, что безмерно её люблю – это было бы верхом цинизма. Однако радует осознание того факта, что она приносит пользу… По крайней мере, мне хочется в это верить.
В тот день к нам пожаловал новый пациент. Я, честно говоря, так и не удосужился нормально сесть и прочитать историю болезни – только пробежался глазами.
Насвистывая какую-то незатейливую мелодию, я отправился в другой корпус, зажав под мышкой простую белую папочку с выведенной на ней абсолютно непримечательной фамилией.
Чуть только меня отпустило нахлынувшее было оцепенение, я принялся внимательно вглядываться в бледное лицо моего «пациента» в поисках каких-либо изменений… Ничего подобного!.. Всё тот же мягкий взгляд и задумчивая полуулыбка на красиво очерченных губах… Чуть отросшие волосы ровными прядями падали на лицо, будто пытаясь скрыть его от действительности…
- Здравствуйте, док. Теперь я, пожалуй, с чистой совестью могу называть вас так.
Я кивнул и присел на стоящий рядом стул. От меня не укрылись многочисленные порезы на руках парня.
Он поймал мой взгляд и усмехнулся.
- Я не пытался покончить жизнь самоубийством… И ни разу не резал вены так, чтобы этим могло закончиться. Вы же знаете, как правильно надо резать, док?.. Вдоль, а не поперёк… А так… Так делают только пафосные четырнадцатилетние девочки. Я же не похож на четырнадцатилетнюю девочку, а?..
Парень негромко рассмеялся. Очевидно, ему не так давно ввели успокоительное, потому что его взгляд мутнел с каждой минутой. Он не был буйным, что и значилось в карте. Просто странным, сказали бы мы… Если бы только эта странность не разрослась до таких размеров, что становилось неизбежным рисование кроваво-красных картин…
- Что с ним случилось? – спросил я коллегу во время традиционного «перекура».
Тот выдохнул дым и снова затянулся.
- Да опекун его. Говорят, чёрт-те что творил. Сейчас под следствием. Он его избивал, вроде, да и вообще тиранил по-страшному… А много ли нужно молодому парню, чтобы сломаться?..
Я медленно покачал головой.
- Сломаться?.. Ну уж нет. Он – гораздо более цельный, нежели мы здесь все, вместе взятые.
Распространённое мнение – что врачи должны вести здоровый образ жизни. Никому почему-то не приходит в голову, что врачи как раз из породы тех циников, которые, зная, что могут заработать рак, имеют пятнадцатилетний стаж курилщька. И это в тридцать-то лет.
В ту ночь я не мог заснуть. Я думал о том, что когда-то говорил мне Сай. О тех людях, которые пользуются недостатками существующего жизненного уклада, чтобы самим править балом. Преступники, до которых никогда не дотянется рука правосудия. Люди, использовавшие глупость человечества против него самого.
Кто-то пытается с этим бороться, а кто-то – лишь закрывает глаза. Но правда в том, что этих «кто-то» вообще чертовски мало. Остальные же – серое стадо, которым управляет, как хочет, рябой пастух.
Я понимал, что если бы Сай захотел – он бы никогда не попал в дурдом, насколько бы больным не был. Но факт оставался фактом – он был здесь. Возможно ли, что он устал бежать от системы? Или же ему просто надоело притворяться, кто знает... Он ещё тогда говорил о необходимости «косить» под толпу с явным отвращением.
Ответов больше не было. И сигарет тоже.
Я вдохнул, напоследок, тяжёлого морозного воздуха и зашёл обратно в комнату. И почему-то я не мог заставить себя поднять глаза на обычный карандашный рисунок дерева в потрёпанной рамке.
В ту ночь я боялся увидеть вместо чёрных штрихов кровавые разводы…
…«дал нашим душам сам бог такой настрой, что мы выстоим здесь и везде»* - Строчка из песни группы Кипелов – «На распутье».
Воистину шедевральный косплей Сая, который и вдохновил на написание фика
Автор: Kris Law.
Фэндом: Наруто.
Рейтинг: PG-13.
Персонажи: Сай, третье лицо, о котором история умалчивает, Данзо (за кулисами).
Жанр: ангст.
Дисклеймер: от прав на героев отказываюсь.
Саммари: лже-наука психология, философия, логика. Это – не «что», это – «о чём».
Предупреждения: AU, POV. Сказала бы я, что нет тут ООС-а – так запинаете же… На здоровую голову не читать. И ещё, - автор страдает косноязычием.
Размер: мини.
Состояние: закончен(!).
Размещение: с разрешения.
От автора: так, помним, что я тут не излагаю истины, и что всё это – всего лишь слабенькое скрипучее ИМХО. На справедливость высказываний не претендую никаким боком. Так что, товарищи психологи, крыситься на автора не надо ^^’.
Наконец-то я написала то, о чём смело могу сказать: «это - вещь!»
читать дальшеВсё началось с рисунка. С обычного карандашного рисунка. Впрочем, не совсем обычного… Но обо всём по порядку.
На тот момент я второй год работал школьным психологом и считал, что знаю жизнь. Нельзя сказать, чтобы это было тем, чем я всегда хотел заниматься, но, по крайней мере, работа была не пыльная и она меня, в общем-то, устраивала. Меня долгое время смешили пафосные американские фильмы, в которых каких только ужасов не показывали о школах в целом и работе в ней учителей/психологов в частности. На деле же ничего такого не было и в помине – изредка проводи тесты для потока, да составляй «характеристики», которые после подшивались к личному делу… Честно говоря, я всегда считал это занятием абсолютно бесполезным, так как, по большому счёту, характеристики эти никто не читал. Бюрократия чистой воды. Уж если ребёнок был на самом деле антисоциален – об этом куда ярче свидетельствовали выдержки из полицейских протоколов да неприятные записи в личном деле… А если вы думаете, что некий «умник» может разглядеть во вспыльчивом подростке с бушующими гормонами потенциального маньяка, то я просто пожму вам руку и отправлю досматривать один из всё тех же американских фильмов…
Но это всё мои мысли – выражать их вслух у меня не было никакого желания. В конце-концов, именно такая глупая рутина приносила мне хлеб насущный.
В том году я проводил обычный, в общем-то, рисуночный тест. Правда, как правило, таковые чаще используют в работе с более маленькими детьми – школьного и дошкольного возраста. Но почему-то в этом году комиссия, которая оценивала работу нашей лавочки, ни с того ни с сего придралась непосредственно к моему полю деятельности… В итоге, школе дали задание – увеличить количество часов работы детей с психологом… То есть, со мной. Рекомендация эта, как я подозреваю, прозвучала исключительно для того, чтобы срезать нашему бедному учебному заведению финансирование… и немного подпортить мне жизнь. Наверное, я просто разленился за эти полтора года.
В конечном итоге, мне пришлось пихать детям все известные мне тесты и увеличить количество разнообразных проверок в два раза. Вот так и получилось, что одному из выпускных классов попался этот банальный, в общем-то, рисуночный тест. От школьников требовалось всего ничего – они просто должны были нарисовать дерево.
Боги! Я понемногу начал понимать, почему подобные вещи лучше практиковать с малышами, нежели с этими озабоченными кретинами… Нет-нет, это не я сказал, вы что… Я же психолог. Представитель интеллигенции, чтоб её…
Чего я только не насмотрелся, проклиная собственную наивность и трёхчасовой сон накануне, который, очевидно, и стал причиной такого красочного ляпа с моей стороны… Особенно меня порадовали некоторые весьма пикантные картинки на тему: «Что делают люди под деревом». Это было бы смешно, если бы не было так грустно… Вот что мне прикажете писать в характеристику? «Ребёнок – вполне здоров психически, ну, разве что немножко извращенец, но все мы в шестнадцать лет были такими…» Благо, объём работы позволял отделаться несколькими общими фразами.
Но вот с одним рисунком я решительно не знал, что делать. Понимаете, обычно, когда школьнику говорят нарисовать дерево, то в конечном итоге приходится оценивать картинку по принципу «палочка-палочка-листик». Тут всё просто. Есть ли листья, нет ли их, кренится дерево или стоит прямо, есть ли растительность, срубы и далее по списку. Ну, для успокоения собственной совести можно было взглянуть одним глазом, в какой части листка расположен объект, какой был нажим карандаша, какие линии преобладали – плавные или всё-таки резкие?.. Но для групповой работы это было ни к чему. Вот когда я проводил «очную ставку» и работал с детьми индивидуально – тогда да, на всё это стоило обращать внимание. А так… К чему детали?..
Однако этот рисунок поразил меня как раз таки количеством деталей. Рисовал явно не дилетант, и, пожалуй, даже не любитель… Я мало что понимал в живописи, да и графикой никогда не интересовался. Но впервые за свою недолгую рабочую практику я столкнулся со столь профессиональной работой…
Поначалу я удивился и даже несколько раздосадовался – ну что этому «художнику» стоило нацарапать на листочке всё те же «палочку-палочку-листик»?.. Неужели не ясно, что это не смотр самодеятельности, а до банальности обычный психологический тест? Взглянув на листок второй раз, я несколько приуныл: разобрать эти хитросплетения линий и штрихов будет сложно. Сюда бы какого-нибудь прожжённого критика, а не меня, бедного…
После третьего, уже более осмысленного взгляда на рисунок, у меня возникло странное желание написать что-нибудь положительное автору в характеристику и зацапать чёрно-белое дерево к себе домой. В рамочку. На кухню. Или нет, пожалуй, лучше таки в комнату. Я никогда не умел рисовать, но к талантливым людям всегда относился с уважением… Пусть бы и мне дали приобщиться к прекрасному, почему бы и нет?..
Наверное, мне стоило поведать о таланте ребёнка классному руководителю и на этом закончить, хотя, судя по рисунку, это навряд ли было тайной… Скорее всего, автора уже давным-давно раскусили на предмет склонности к рисованию, как это часто бывает в школах, алчных до юных дарований, и отправили защищать честь родного учебного заведения на все городские выставки подряд.
Можно было просто отложить листок в сторону, черкнуть пару всё тех же общих фраз, даже не пытаясь разобраться в картинке по-хорошему, и забыть об этом.
Но, почему-то, я этого не сделал.
Вместо этого я выискал имя и класс художника, и решил побеседовать с ним лично. В этом не было никакой надобности, но мне, каюсь, было интересно посмотреть на него вживую.
Автора рисунка звали Сай. Обычный школьник, на каких натыкаешься каждый день, продираясь через галдящую толпу в свой кабинет… Разве что, чуть более аккуратный, чем его одногодки.
Впрочем… Кого я обманываю – какое там «чуть»? Мальчик был весь вылизан и отутюжен с ног до головы. Аккуратно подстриженные волосы, ногти, и школьная форма, находящаяся просто в безупречном состоянии – явные признаки того, что парень хорошо учился, не спорил с родителями и не хамил учителям… Если перевести на более простой язык – зануда.
Если бы ему на нос ещё водрузить очки, в аккуратной прямоугольной оправе, то можно было бы наградить школьника ещё одной не ахти какой приятной кличкой – «зубрила». Но что-то в нём (быть может, в этом виноват тот самый карандашный рисунок) не позволяло довести мысль до такого конца… Сай производил впечатление тихого, мягкого и хорошо воспитанного человека. Но в нём это не воспринималось как показатель некой нетипичной «взрослости» - мальчик был наглядной иллюстрацией термина «прилежный ученик». Да, пожалуй, именно так… Его бы стоило поместить на обложку какого-нибудь пособия по воспитательной работе с комментарием сердобольного автора: «вот что у вас должно в конечном итоге получиться».
Сай явился после уроков, не опоздав ни на минуту. Я кивнул ему на стул, негласно приглашая сесть. Он кивнул в ответ.
Мой взгляд метнулся к аккуратно поставленной на пол у стола школьной сумке. Я поднял голову и встретился взглядом с его глазами – тёмными, непроницаемыми.
Хоть я и психолог, но по лицам читаю плохо. Только основное – то, что вам может сказать любой наблюдательный человек. Я предпочитаю описания. Так вот, первое, что мне бросилось в глаза – это мягкость и правильность черт. Ни одной лишней линии, ни одного резкого перехода… Всё чётко выверено, отмеряно, заштриховано… Чёрт… Когда это я в мыслях успел перейти на художественную тематику?
- Итак… Сай, значит?..
Мальчик утвердительно кивнул.
- Что ж, Сай… Не догадываешься, почему я пригласил тебя сегодня?
Брови школьника взметнулись вверх.
- Думаю, я не ошибусь, если скажу, что дело в тесте, который вы проводили на прошлой неделе.
Интонация, под стать ему, была идеальной. Таким же тоном милые дамочки сообщают нам, что «абонент временно недоступен», или что «рейс **** прибывает в 14:00».
Чего-то в этом парне было слишком… А чего – с первого взгляда и не разберёшь…
- Да, ты прав. Знаешь, я посмотрел твой рисунок, и у меня возник интерес…
Сай не удивился. Он вообще показался мне несколько безэмоциональным, как внешне, так и внутренне… Бледная кожа ставила жирный плюсик в пользу этого впечатления.
- Как давно ты рисуешь?
Мальчик пожал плечами.
- Сколько себя помню. С самого детства, пожалуй.
- Тебе нравится рисовать, верно?
Вопрос был, конечно, глупый, детский… Но надо же было с чего-то начать разговор? К тому же, я и сам до конца не понимал, зачем захотел встретиться с ним лично.
- Да. Это для меня – больше, чем хобби.
Сай говорил скорее равнодушно, но интонация не менялась, а на лице ясно читалась готовность давать ответы на любые вопросы… Но всё равно это казалось несколько… нарочитым, что ли.
- Давай поговорим о рисунке, который ты нарисовал во время теста… Если ты ещё не забыл, вы должны были нарисовать дерево.
Школьник снова старательно кивнул.
Я открыл верхний ящик стола и выудил на свет божий листок формата А4, местами заштрихованный чёткими карандашными линиями. Стряхнув несуществующую пыль, я положил рисунок на стол, развернув его к Саю.
-Давай посмотрим повнимательнее. Что это дерево может сказать о тебе?
В следующий момент ученик негромко хмыкнул. Это было первое проявление эмоций, отошедшее от стандартов и норм воспитания.
Я удивлённо воззрился на парня и тут же напоролся на едва заметную усмешку.
- В чём дело, Сай? – вопрос прозвучал скорее удивлённо, нежели сердито.
Усмешка стала ещё явственнее.
- Как это наивно… Думать, что парочка линий сможет сказать обо мне всё.
- Ты в это не веришь?
Один из уголков губ мальчика дёрнулся вверх – явный признак того, что Сай изо всех сил пытался не рассмеяться в голос.
- Ну, почему же… Знаете, мне самому долгое время казалось, что психология может дать ответы на все вопросы… Все, касающиеся людей. Я набрасывался на книги, знакомился с мнениями авторов, пытался докопаться до самой сути… И, знаете, что в итоге? После двух лет общения с этими книгами я пришёл к выводу, что психология – самая что ни на есть лже-наука. Она не даёт никаких ответов, ибо те вопросы, которые ставят ваши учёные, лишены всякого смысла.
Профессионал во мне громко возмутился и потребовал четвертовать самоуверенного мальца, который сидел с таким умным видом, будто это он столько лет проучился в одном из лучших университетов страны…
В последний момент я взял себя в руки.
- Смелая мысль. Я вижу, ты очень образованный и начитанный человек, Сай… Можешь ли ты как-нибудь обосновать своё утверждение?
Парень безразлично пожал плечами.
- Могу. Но в этом нет смысла – вы всё равно примете это за поверхностность и поспешность в суждениях… Обязательно вспомните, что я не изучал психологию профессионально, и спишете всё на «юношеский максимализм». Именно из-за этого вы сейчас позволили себе заговорить об этом со мной. Держу пари – вы уже заготовили на конец своей следующей реплики эдакую добрую и снисходительную улыбку.
Признаться – я растерялся. По большей части потому, что оная улыбка действительно была припрятана за наигранной серьёзностью, терпеливо дожидаясь своего часа.
- Не стоит судить о людях столь превратно. Я не считаю себя лучше только потому, что у меня есть диплом… Быть может, мне удастся почерпнуть в разговоре с тобой что-то новое.
Сай раздражённо передёрнул плечами.
- Сейчас я сбил с вас желание продемонстрировать своё превосходство, но эта мысль всё равно вернётся к вам – сразу после моего ухода или, максимум, - к сегодняшнему вечеру. Вы честно попытаетесь проанализировать наш разговор, но, в конечном итоге, решите остановиться на самом простом выводе – «мальчик просто говорит о том, чего не знает».
Мне почему-то показалось, что в этот момент мы поменялись местами – обычно именно психолог в разговоре с человеком продумывает реплики на шаг вперёд. Из-за этого зачастую возникает впечатление, что мы действительно знаем, о чём говорим… И многие покупаются.
Этот странный школьник не покупался. Мне внезапно стало стыдно, будто бы он буквально парой фраз поставил меня на место.
Профессионал внутри, предчувствуя грядущую смену ролей, истошно завопил, и я тут же стряхнул морок.
- Давай поговорим с тобой не как психолог с «клиентом», а как человек с человеком. Если хочешь, я могу снять дипломы со стен, - улыбнулся я.
Парень поднял на меня насмешливый взгляд, однако, я чувствовал, что ход был верным – теперь-то мне удастся его разговорить…
- Не стоит. Хорошо. То, что я скажу сейчас, прозвучит для вас, скорее всего, обыденно и далеко не ново – с подобными мнениями вы встречаетесь очень часто, но разница в том, что моё вы вряд ли сможете опровергнуть. Забавно, что и те люди, которые никоим образом не знакомы с психологией как наукой, и такие, как я – которые действительно копались в этом, пытаясь разобраться, в конечном итоге, приходят к одному и тому же выводу. Разница небольшая: я знаю, что говорю, а они – думают, что знают. Это должно бы сделать моё мнение более весомым, но на деле этого не скажешь. Наоборот: вся моя умственная работа некоторым образом обесценивается, потому что это меня можно приравнять к тем, кто, не имея никаких аргументов, силится рассуждать о действительно спорных вещах.
Да, мой вердикт однозначен. Психология - это лже-наука. Психологи прикрываются тем, что хотят постичь человеческую природу, но я говорю – нет, только не теми методами, которые вы «вывели». Вы уделяете слишком много внимания вопросам, которые в этом не нуждаются, потому что некая программа по ним изначально заложена в нас самих – и даже не на уровне инстинктов, а на уровне чистого сознания. С другой стороны, то, как вы объясняете ту или иную особенность человеческой психики не вызывает у меня ничего, кроме смеха. По-вашему, преимущественно все проблемы уходят корнями в тяжёлое детство…
- Разве это не так? – мягко осведомился я.
Сай сделал неопределённый жест рукой.
- Конечно, так думать проще всего… Психологическая травма, манера воспитания… Человеческая основа закладывается в генах, потом – рождение, воспитание, первые самостоятельные шаги – и в прямом, и в переносном смысле. Да, этому стоит уделять чуть больше внимания… Но не до такой же степени! Я могу получить такую же «психологическую травму» сегодня, завтра, сейчас… В любое время. И для этого не обязательно попасть в аварию, похоронить кого-то из близких или подвергнуться насилию… Принято считать, что в детстве нас может сломать любой пустяк. А, что – разве дальше – по-другому? Разве человек с течением жизни обрастает бронёй? Уж скорее мы взваливаем на себя груз в виде целой кипы предрассудков, рамок и норм человеческого поведения и морали… Если в этот момент мы спотыкаемся – то, на самом деле, оказываемся погребены под кучей всего этого хлама… Именно поэтому мы и обращаемся к психологам. Но вы, вместо того, чтобы поднять нас на ноги, просто заменяете старую тяжесть на новую – в более привычной и простой для нас упаковке. Нет бы стряхнуть это с нас насовсем. Но, видимо, не родился ещё человек, который сможет это сделать.
Несмотря на достаточно сумбурную манеру изложения, в глаза бросалась определённая логика… И я схватился за первое, более или менее привычное мне утверждение, которое мог бы опровергнуть.
- Значит, ты отрицаешь мораль?
Мальчик посмотрел на меня насмешливо.
- Взгляните на меня. Я – олицетворение всего того, что только можно привить моралью… Разве я похож на бунтаря?
Я отрицательно покачал головой.
- Этот разговор становится предсказуемым. Вы сейчас скажете, что мораль – это вынужденная мера для современного общества, потому что рамки – это всё, что мы можем противопоставить анархии и хаосу… И, что самое смешное – я навряд ли смогу отстоять свою позицию. Есть вещи, которые нельзя объяснить, потому что ты их чувствуешь, но донести до другого человека не можешь. Конечно, будь я знатным оратором, то, пожалуй, нашёл бы нужные слова… Но я – не оратор. Я знаю то, что вижу. И если я не могу объяснить всё по пунктам, это значит только то, что великую книгу, которую разобьют в пух и прах критики, мне не написать… Однако это не делает мои мысли автоматически неверными.
Школьник замолчал, и я долго не мог сказать ни слова. За окном уже начинало темнеть, и, пожалуй, надо было отпустить его домой… Но, чёрт, как же обидно было прерывать такую интересную дискуссию… А, впрочем, навряд ли этот разговор можно таковой назвать: не считая пары моих неудачных попыток возразить, всё свелось к тому, что я просто слушал этого парня… И, чёрт возьми, я хотел бы послушать его ещё.
Будто прочитав мои мысли, Сай бросил взгляд на свои наручные часы.
- Знаете, я бы с удовольствием поболтал с вами ещё, но у меня завтра тест, к которому неплохо было бы подготовиться…
Я растерянно моргнул и тут же «включился» в окружающую меня действительность.
- Пожалуй, я действительно тебя сильно задержал…
Школьник покачал головой.
- Ничего страшного. Я думаю, мы сможем продолжить разговор завтра.
Я изо всех сил постарался скрыть идиотскую улыбку, которая против моей воли пробилась через деланное равнодушие.
Всю ночь я пытался разобраться в суждениях Сая, но какая-та главная, ведущая мысль всё время ускользала от меня. Именно из-за этого я не был уверен, что завтра с успехом смогу провести «контратаку» аргументами… А мне очень хотелось отстоять свою точку зрения, и вовсе не из-за моей приверженности к психологии. Просто человек получает воистину незабываемое удовольствие, сумев выйти победителем из спора с действительно умным оппонентом.
За всеми этими мыслями до меня вдруг дошло, что мы так и не обсудили рисунок Сая. Я чертыхнулся, вспомнив, что оставил его в школе. В прошлый раз я не слишком внимательно присмотрелся к нему с точки зрения того психологического портрета, который он должна был мне «явить»… И теперь жалел. Пожалуй, после разговора с этим парнем, мне захотелось понять, что он собой представляет, потому что на данный момент я просто терялся в догадках.
Школьник сдержал слово. Он появился в моём кабинете на следующий день, в то же время, что и накануне. Всё те же, кажется, отработанные до автоматизма, движения – даже школьный портфель приземлился точь-в-точь на то же место, что и ранее.
Однако прежде чем сесть, Сай неожиданно улыбнулся.
- Обдумали мои слова?
Я растерянно поднял голову. Честно говоря, я не знал, что сказать…
- У вас тёмные круги под глазами. Вы не выспались, я полагаю?
Я раздражённо махнул рукой. Неужели у мальчика не могло возникнуть других мыслей на этот счёт? Мог же я провести ночь в обществе какой-нибудь представительницы прекрасного пола, в конце-концов? Его внезапно прорезавшаяся самоуверенность действовала на нервы…
- Я в порядке, благодарю, - сухим тоном проронил я. – Вчера мы так и не добрались до твоего рисунка. Твои мысли, бесспорно, весьма занимательны, но я всё-таки не за этим тебя позвал.
Парень понимающе усмехнулся. Волна раздражения во мне всколыхнулась с новой силой.
- Хорошо, давайте поговорим о моём рисунке.
Я полунастороженно уставился на мальчика. От вчерашней выдержанной манеры поведения сегодня мало что осталось. Казалось, Сай снял свою привычную маску «примерного мальчика» и оставил её за дверью, входя сюда.
Я снова достал многострадальный лист бумаги и тем же жестом, что и вчера, повернул её к парню. Тот не выказал никакого интереса.
- О чём вы хотели поговорить?
Хм. Очевидно, он всё-таки не снял маску насовсем, а просто положил её в несуществующий карман, чтобы её можно было вытащить оттуда в любое время… Что он сейчас и продемонстрировал.
Мне это не очень понравилось, но я решил воздержаться от комментариев по этому поводу. Мои личные впечатления никого не касаются.
- Давай посмотрим, как ты изобразил дерево.
Что касается описания многострадального рисунка, я, как психолог, подметил множество деталей, попутно ставя воображаемые галочки в такой же воображаемой характеристике.
Изображение расположилось четко в центре листа, не занимая больше места, чем нужно. Поскольку Сай действительно был художником, глупо было говорить про то, что все пропорции были соблюдены идеально и с чисто обывательской точки зрения, картинка получилась достаточно реалистичной.
С другой стороны – здесь не было того огромного количества деталей, которыми «грешила» основная масса моих «подопытных кроликов», как я ласково называл школьников. Скорее наоборот: в этом плане, рисунок мог показаться несколько бедным, что свидетельствовало, в основном, о замкнутости и о неприятии «традиционного» положення вещей. Чётко выделялись выступившие из-под земли корни, тщательно затушёванные... Скорее всего, это говорило о неком внутреннем дисбалансе, отсутствии гармонии самого с собой. Но, в то же время, не было ни одной сломанной или обрубленной ветки – дерево казалось вполне живым даже в чёрно-белых тонах. Линия земли почему-то была обозначена всего лишь парой размашистых штрихов… С трактовкой этого момента я затруднялся… Выражаясь доступным языком, очевидно, Сай не придавал большого значения собственной защищённости, границе, между ним и миром. Где-то высоко, меж ветвей на кроне дерева шумел ветер… Это тоже было странно, потому что ветер, как правило, если и изображали, то явно… не так. В конце-концов, я пришёл к выводу, что ветер здесь олицетворял то ли незначительное, то ли скрытое желание неким образом оторваться от реальности… В определённых моментах.
Ни нажим, ни длинна линий не могли мне сказать ровным счётом ничего. Сай всё-таки был художником, для рисунка он взял мягкий карандаш, да и не стоило сбрасывать со счетов его манеру рисования… Более того, проблема как раз в этом и заключалась: мне было трудно провести грань между психологическим портретом школьника и профессиональной рукой художника…
Когда я оторвал глаза от листка, то увидел, что мальчик смотрит прямо на меня.
- Ну, что вы можете об этом сказать?
Я потёр переносицу, по-хорошему, сомневаясь едва ли не во всех своих выводах… Нет, я, конечно, понимал, что не могу быть полностью неправ, но перед этим парнем даже в мелочах ошибаться почему-то не хотелось…
- Я же говорил, это глупо, - внезапно произнёс школьник. – Я наизусть помню, какие линии что означают. Что значит, когда вместо листьев вокруг ствола и веток по-быстрому рисуют овал… И почему у кого-то некоторые ветки обломаны, а дерево кренится вправо будто от сильного ветра… Мне ничего бы не стоило обмануть вас с помощью этого рисунка, но я рисовал, на самом деле, точно в соответствии со своим характером… Ну же. Расскажите, что вы прочитали по этому изображению?
Я чувствовал себя как на экзамене. То ли мальчишка насмехался надо мной, то ли пытался навести на какую-то мысль… Я резко отодвинулся от стола.
- Не думаю, что мои выводы имеют вес, если ты знал о сути этого теста. Здесь просто не будет никакой чистоты эксперимента.
Сай приглушённо засмеялся.
- Вот видите, док… Чего стоят ваши, как вы выразились, «эксперименты», если их так легко можно обойти, даже не проучившись несколько лет по вашей специальности?.. Психологию возвели в высокий ранг, на мой взгляд, совершенно необоснованно, но если я выйду на площадь и начну размахивать плакатом: «Долой лже-науку!» - меня просто высмеют, и, пожалуй, будут правы. Нет, у меня нет ни малейшего желание разубеждать людей – я не найду для этого ни слов, ни энергии, так что пусть этим занимается кто-то другой. Да мне и не важно глобальное положение вещей, по сути. Я в это не верю, я это себе доказал, и это умозаключение основано на такой длинной цепочке доводов, что разрушить её некими «прописными истинами» просто не удастся. Так всегда. Очень часто человек не может объяснить причину собственной убеждённости, но это вовсе не значит, что его слова – пустой звук. Наш мозг, как компьютер, принимает факты, анализирует их, выводит определённые тезисы… И это происходит практически автоматически!.. Основная часть самого мыслительного процесса проходит как-то мимо человеческого сознания, дабы не нагружать нас сверх меры. Но выводы из ниоткуда не берутся, они, всегда, – результат определённой логической цепочки. Ничего не поделаешь, это наш мозг устроен так, и никак иначе. Цепочка может быть длинной или короткой, но она, в любом случае, есть, даже если оный вывод касается всего лишь любимого цвета.
Проблема в том, что система у каждого – разная. Поэтому меня возмущают психологи, с их стремлением подогнать всех под один образец… Это – невозможно! Ибо это неверно изначально.
Допустим, всё тот же пример с цветом. Человек говорит: «мой любимый цвет – синий». Мы видим результат, но не видим того мыслительного процесса, который предшествует этому выводу. Возьмём человека попроще – предположим, что ему достаточно всего тройки-четвёрки фактов, указывающих на то, что именно этот цвет для него – самый лучший. К примеру: «вечернее небо – синее, я люблю небо»; «у мамы было красивое синее платье, когда я был маленьким, это – приятное воспоминание»; «у меня – голубые глаза, синяя одежда это подчёркивает» - и так далее. Не заморачивайтесь по поводу убедительности доводов – я взял их просто для примера. Большинство, опять-таки, и сами видят только конечный результат: «я люблю синий», а те ниточки, которые привели к этой убеждённости, закопаны где-то внутри. Это на самом деле только звучит дико. Попробуйте вдуматься, и всё станет ясно как белый день.
Теперь вернёмся к утверждениям, исходя из которых был сделан вывод. Возьмём любое из них, например, первое: «я люблю небо». Это, на самом деле, такой же вывод, и его так же можно отследить: «я люблю небо, потому что оно – далекое и необъяснимое»; «я люблю небо, потому что в детстве запускал в него воздушного змея, это – приятное воспоминание» - и далее по списку. Так можно продолжать до бесконечности. Итак, вывод?.. Все наши убеждения, пусть даже внутренние, на чём-то основаны, даже если они и кажутся нелепыми. Если мы убеждены в чём-то, но не видим причины – это значит только то, что наше сознание скрыло от нас те факты, которые привели к этому умозаключению… но это не значит, что их вовсе нет!.. Поэтому ни одну мысль нельзя называть абсурдной, равно как и абсолютно верной или ошибочной – условия для каждого человека разные, и то, что есть истиной для одного, будет кощунством для другого. Тут дело не в воспитании, как я уже говорил. Всё это заложено в человеке изначально, вместе с нашей уникальной ДНК. А что может психология? Только покопаться на поверхности нашего сознания, чуть запачкаться и тут же завопить: «Травма! Комплекс! Отклонение!» Эти «травмы-комплексы-отклонения», сдаётся мне, придумали те же, кто и определил для человечества общие правила поведения, кто разграничил понятия «чёрное-белое», «истинное-ошибочное». Сейчас прозвучит, увы, унылый риторический вопрос: «Кто?» Кто стоял у истоков? Был ли этот человек или эти люди знакомы с миром настолько, чтобы выводить аксиомы, на которых, как колосс на глиняных ногах, сейчас стоит эта ваша «психология»? Вопрос, конечно, скорее касается всё тех же заезженных тем этики и морали, но я хотел объяснить вам, что именно в ваших рассуждениях, в ваших книгах меня так коробит. Мой вывод истинен, ибо построен грамотно. А вот можете ли вы, пользуясь давним геометрическим принципом «доказательство от противоположного» сейчас вот так же, грамотно, пункт за пунктом, опровергнуть суждения шестнадцатилетнего подростка? Не касаясь, заметьте, общих фраз. В этом – ещё один жирный минус вашей науки: из ваших правил имеется куча исключений, которые далеко не всегда срабатывают. В психологии, хоть убейте, нет конкретики, нет и быть не может, потому что я ни за что в жизни не поверю, что нашёлся такой умник, который смог влезть в голову другого человека!..
Наверное, в этот момент я выглядел смешно: я во все глаза таращился на этого странного ребёнка, приоткрыв рот от изумления… Чёрт, возьми я его речь и распиши её по пунктам – быть может, спустя пару дней работы в паре с целой кипой фолиантов от «светил науки», я бы и смог опровергнуть… кое-что. Но меня всегда восхищали люди, умеющие так грамотно построить логическую цепочку, чтобы потом было нечего возразить! Это невольно внушало уважение, а я, признаюсь, не обладал достаточно быстрым умом, чтобы сейчас же поднять из закромов памяти все нужные «файлы», хотя они, безусловно, там были… Чёрт, я уже начал выражаться его языком!.. Что это на меня нашло, хотелось бы знать?..
Я знал, что позже подействует тот самый печально известный «эффект лестницы» (эээ… je ne parle pas france, excuse-moi). А это значит, что аргументы всё-таки всплывут, но в тот момент, когда это уже будет мне не нужно… Чёртова особенность человеческой психики.
Школьник тем временем мягко улыбнулся.
- Я не утомил вас своими рассуждениями?
Я будто очнулся ото сна.
- Нет, почему же… Мне они показались довольно таки интересными… Знаешь, ты, наверное, философ в душе.
Улыбка Сая стала шире, а в глазах промелькнул задорный огонёк.
- Ууу… Философия – наука, которая пострашнее психологии будет. Она, на самом деле, не имеет ничего общего с тем, что мы под ней подразумеваем… Философией я тоже в своё время увлекался, и, пожалуй, мог бы даже прочитать на эту тему небольшую вступительную лекцию, но в этом нет нужды. Если человек хоть раз в жизни решил задуматься над тем, «что есть мир и в чём мой смысл жизни» - его сразу же начинают величать философом. Меня это дико смешит, потому что люди понятия не имеют, что философия – на самом деле, не сборник рассуждений об абстрактном, а цельная наука, которая существует для того, чтобы ставить вопросы… и почти никогда не отвечает на них. Философия тесно связана с логикой, тут уже не отделаешься общими фразами, иначе настоящие философы съедят тебя с потрохами и даже не подавятся. Помню, меня, в своё время, впечатлил трактат Аристотеля – «Метафизика». Не буду вдаваться в суть самой работы, скажу только, что меня поразило умение Аристотеля разбивать вопрос на составляющие, раскладывать утверждения по полочкам… и всегда, всегда оставлять в каждой такой полочке место для сомнения. Таким образом, из одного вопроса выливается ещё штук по двенадцать, а из них – ещё, и ещё… И, в конечном итоге, сомнению подвергается даже то, что всегда было для нас непреложной истиной, как, например, то, что Земля – круглая. Впрочем, она же и не круглая, а приплюснутая на полюсах, верно?.. Суть одна: сомневаться можно до бесконечности, ни одно утверждение не может быть признано истинным, потому что, на самом деле, ничего ещё не доказано, и ни у кого не хватит сил отбиться ото всех каверзных вопросов, ибо обязательно найдётся, в конечном итоге, то, что мы не сможем опровергнуть. Философия – невероятно сложная наука, и я никогда даже в мыслях не назову себя философом, ибо я не в состоянии даже объять то, что уже имеется на сегодняшний день, не то, чтобы вывести что-то своё… Вы не знаете, как философы защищают свои работы! С боем! Это не всем дано, я вам скажу…
Что же касается психологии, то я презираю её как то, что подменяет истину высосанными из пальца фактами… Ход мыслей любого психолога почти всегда несложно предугадать, если включить внимание. Если хотите – можем провести ещё один эксперимент: вы даёте мне какой-нибудь тест, на сей раз из разряда «утвреждения-да-нет-вопросы-галочки» - и я приношу вам два, три, или сколько там потребуется вариантов решения этого теста, которые дадут абсолютно разные, и почти однозначные результаты. Т.е., отклонение от «того самого» варианта ответа, который прямо привязан к определённому результату будет составлять… Ну, максимум – максимум! – десять процентов от общего количества вопросов. Для более простых тестов этот показатель будет существенно ниже.
Меня воодушевила такая перспектива. На самом деле, мне было интересно: сможет ли этот мальчик сделать то, о чём говорил – предугадать результаты. Однако, сделав скидку на его возраст, я решил не выбирать особо сложного теста, и, порывшись, вытащил несколько обычных, но кое в чём каверзных тестов на предмет определения типа темперамента, и протянул стопку листов Саю.
Тот, слегка нахмурившись, пробежался глазами по верхнему, и, внезапно, улыбнулся.
- Это, значит, график… Ну, с первого взгляда видно, что правый верхний квадрат – это холерик, дальше по часовой стрелке соответственно – сангвиник, флегматик и меланхолик.
- И где это написано?
- Да я сужу по первым двум утверждениям, - усмехнулся Сай. – «Я – вспыльчивый. Да – верхний правый квадрат»; «Я часто подавлен без причины. Да – левый верхний квадрат». Соответственно, первым идёт холерик, а последним – меланхолик. В промежутке между ними навряд ли флегматика поставили после холерика… Это – нелогично.
Сай оторвался от листка и снова улыбнулся.
- Пожалуй, я займусь этим, док. Тест большой, так что дайте мне два дня.
- Он не так прост, как кажется, - осторожно сказал я.
- Да, я знаю. Наверняка попадётся парочка спорных утверждений, с которыми я запутаюсь… Но раз уж речь идёт о чистоте эксперимента… - он подмигнул.
Он остановился уже перед самой дверью.
- Кстати, док…
Я поднял голову.
- Я – сангвиник. На всякий случай.
Два дня прошли, как в тумане. Было много дел, я работал, как проклятый, штампуя одинаковые, в общем-то, характеристики… И только одна папка лежала отдельно от других. А в ней, на самом верху – чистый лист: характеристика Сая.
Я видел его, мельком, в коридорах школы. Он кивал мне в знак приветствия и куда-то исчезал… Я надеялся, что он не забыл о том, что завтра у нас – встреча. Уж слишком было интересно, что из всего этого получится.
Сай, чья фамилия постоянно вылетала из моей головы, обнаружился на пороге моего кабинета на второй день после заключения нашего своеобразного пари и сунул мне четыре аккуратные стопки бумажек в файлах. Сказал, что не во всём уверен, но на своём десятипроцентном барьере продолжает настаивать, и сразу убежал, так как перемена уже подходила к концу.
Получив результаты, я тут же принялся проверять их проверять и… О, чёрт!.. Он действительно ни разу не ошибся в том, что касалось холерика, дал один неправильный ответ из двадцати в графе «сангвиник» и малость напутал с распределением флегматик-меланхолик, но, в целом… Общее количество ошибок составило шесть процентов, и это при том, что в этом тесте действительно было много спорных утверждений, так что ошибочных вариантов на глаз даже проницательного человека должно было быть куда больше.
Эксперимент закончился полным провалом с моей стороны, о чём я и сообщил мальчику в тот же вечер. Тот явно обрадовался, хотя и попросил показать, в чём он ошибся. Мы ещё какое-то время разбирали вопросы теста, пока оба вконец не выдохлись.
- Вот так, док, - потянулся он. – Вы сами видите, что обмануть любого психолога несложно. Конечно, это – не такой уж и сложный тест, но на самом деле, с любым из них можно разобраться, если уловить вашу неправильную, с ног на голову перевёрнутую логику.
Я склонил голову к плечу, никак не прокомментировав очередную шпильку в сторону моей матери-кормилицы.
- А хочешь чисто человеческое наблюдение, Сай? В тебе что-то не так.
Школьник не удивился и не обиделся.
- Хех… Не лукавьте: это – не наблюдение, а просто ощущение…
- …которое, в свою очередь, строится на цепи наблюдений?..
Парень рассмеялся.
- Один-один, док. Да, наверное. Но я бы, на вашем месте, не стал в это лезть.
- Почему?
Сай повёл плечами.
- Во мне многое не так. Лезть не советую потому, что вы потом так завязнете, что не сможете выбраться. Вы же психолог… Вам преподаватели вообще не говорили, что это опасно – лезть в чужую душу?
- Потому что можно навредить?
Мальчик отрицательно покачал головой.
- Не без этого, конечно, но я не о том. Если кому и можно навредить, то, в первую очередь, себе. Люди – существа впечатлительные. По крайней мере, иные и не попытаются взглянуть на мир чужими глазами – им это не нужно. А, знаете, насмотревшись на чужую грязь можно в ней самому измазаться по уши…
- Мне кажется, - я старательно пропустил мимо ушей последнюю реплику Сая, – ты умеешь хорошо притворяться.
Парень какое-то время просто смотрел на меня, а затем внезапно расхохотался.
- Два-один!.. Мне стоит что-то предпринять, иначе счёт снова вырастет… И не в мою пользу. Заметьте, вы всего лишь сделали простейший, но абсолютно логичный по своей сути вывод. То, что я… скажем так, умею притворяться, автоматически порождает вопрос: а почему бы мне этим своим умением в полной мере не пользоваться? И вот, браво – вы меня поймали. На самом деле, так и есть, но я никогда не использовал эту свою особенность для достижения каких-то глупых целей…
- Но для чего-то же ты притворяешься?
Школьник сделал неопределённый жест рукой и нарочито патетическим тоном прогнусавил:
- Исключительно во благо – чужое и собственное. Во мне действительно «что-то не так», как в часах: вроде, и не понимаешь, где поломка, а стрелки почему-то крутятся в обратную сторону… Так и я. Попытки разобраться в себе, понять, почему я не чувствую себя живым и цельным никакого результата не дали. И тут уже не до вашей глупой психологии. Что ж, давайте поговорим, но при условии, что вы не будете пытаться прояснить ситуацию с помощью ваших… профессиональных знаний. Я – не ахти какой спорщик и очень быстро устаю от необходимости кому-то что-то доказывать. Если мы сойдёмся на этом, то я с удовольствием поведаю вам о том, что меня гложет.
Я кивнул, но мне показалось, что мальчик вовсе не заметил этого, продолжая говорить.
- Ощущение, как вы справедливо заметили – тот же самый вывод при скрытых мыслительных процессах… Агата Кристи в лице её маленького детектива – Эркюля Пуаро как-то заметила, что такое же чувство возникает у профессионального искусствоведа, который смотрит на картину, и понимает, что она – поддельная. Это внутреннее убеждение, как она говорила, на самом деле, основано на огромном количестве маленьких деталей-фактиков, которые мозг выхватывает быстрее глаза. Опять же, то, о чём я и говорил: мыслительный процесс скрыт, но вывод всё равно верный. Здесь – то же самое. Не все первопричины можно отследить, но я, признаюсь, просто не чувствую себя частью этого мира. Звучит как-то пафосно, да?.. Но никакого «высокого» смысла я в это выражения вложить не пытался, на самом деле. Мне неуютно среди людей, среди их порядков, сути и важности которых я не могу постичь, но могу найти в них всё ту же изломанную логику и старательно подыгрывать… Вот и вы тоже смотрите на меня, и можете упрекнуть разве что в некоторой неискренности. А ведь я, на самом деле, попрал все ваши принципы, все ваши идеалы. Я создаю видимость, привычную вам, не потому что уважаю все эти глупые рамки, а потому что так мне проще жить. В конце-концов, я – не борец, и не мессия. Если кто-то может жить так – пожалуйста, я не имею ничего против. Но я – не могу. Не вижу логики, не вижу причины. Я, наверное, не в состоянии постичь важности всего того, что человек, по единому шаблону, должен сделать в своей жизни… Более того, я не могу понять – почему именно так, а не наоборот?.. Почему не в обратном порядке? Сначала семья – потом институт. Сначала работа – потом учёба. Нет, я не говорю, что все без исключения живут по единому образцу, но любое отступление от него неизбежно воспринимается как некая социальная аномалия, а я считаю, что это в высшей степени глупо!.. Да ладно, фиг с ней, с очерёдностью… Взять хотя бы более близкое мне понятие… Зачем подростки встречаются? Ну, физиология, охотно допускаю. Нежность, близость – хотя это и встречается реже… А зачем?.. Куда с этим скарбом потом?.. Предположительно, люди сходятся для создания семьи, это я могу понять… А для чего сходимся мы?..
- Ты просто очень взрослый, - констатировал я.
Сай только махнул рукой, явно не принимая всерьёз очевидный комплимент.
- Да ничего подобного. Я могу привести вам сотню других примеров, слушая которые вы бы сказали, что я – ребёнок, который ничего не понимает в жизни. А я бы ответил – а кто, кто понимает?..
Я во многом ненормален, но вытаскивать это на свет как-то… Самое смешное, что общественность среагирует на это только в том случае, если я разрежу руки и начну рисовать свои картины кровью… А до этого – пожалуйста, делай что хочешь, только шифроваться не забывай. Да что я!.. Вы хоть знаете, сколько таких, как я?.. Которые видят все изъяны нашей системы и тихо хихикают, убивая и сминая человеческие жизни чужими руками?.. И снова вспоминается леди Агата – её последнее дело… То есть, конечно, последнее дело Пуаро… Мисс Марпл я, знаете ли, как-то не особо воспринимаю… Даже странно, что один и тот же автор смогла создать двух столь разных героев-сыщиков, наделив одного – логикой, а другую – этой вашей «психологией». Ошибочным восприятием.
Так, о чём я… Ах, да, идеальный убийца!.. Знаете, кого писательница посчитала таковым, нет?.. Человека, который умело манипулировал чувствами и страхами других людей, толкая последних на преступления и наблюдая за этим с садистским удовольствием. О, это – не фантастика, отнюдь, просто пример был взят слишком простой. Люди, знающие систему изнутри – опасны. Они активно пользуются всем тем, что им щедро предоставляет психология: детские травмы, подростковые комплексы… Вы, очевидно, считаете, что всё это по жизни наседает на нас, в конечном итоге превращаясь в снежный ком?.. Полноте, да ни один человек не вынесет такого груза!.. Да, время от времени старый нож, забытый в ране, снова покажется и распорет её лезвием… А, может, и проделает новую, кто знает. Но человек не носит этот нож постоянно в руке. Он пылится где-то на задворках памяти, вместе с прочими впечатлениями… Да, это может взыграть в тебе в любой момент, но это же утверждение относится и к многому другому… К ассоциациям, к светлым воспоминаниям… Но психологи с упорством баранов не обращают на всё остальное никакого внимания!.. Только комплексы, только травмы… Если хотите знать, я думаю, что это – самый простой путь, и самое простое объяснение всему происходящему с нами… А я никогда не уважал тех, кто идёт по проторенной дорожке.
Что касается меня… У меня часто бывают приступы: как истерики, так и неконтролируемого веселья. Психологи бы легко объяснили это травмами детства и моим нынешним «сложным» периодом. Ба, да что в нём сложного?.. Только то, что человек оказывается между детством и зрелостью?.. Так это глупо, ибо с таким же успехом можно считать «сложным» периодом ту же зрелость – как же, она же тоже находится «между» - между юностью и старостью. Ах, да… Есть же такое понятие – «кризис среднего возраста»?.. Что-то не сразу в голову пришло… Ну так что – почему мне кажется, что человечество всеми способами пытается отгородиться от любых перемен, называя их «стрессом»? Да это же заложено в нас самой природой!.. Опыты над мышами тому доказательство, чёрт побери!.. Наш организм, в конце-концов, приучен приспосабливаться к гораздо более сложным условиям, нежели просто взросление. Так неужели наша современная «тонкая душевная организация» не выдержит даже такой маленькой нагрузки, как естественные изменения организма?..
В конце-концов, от влияния психологов обезопасил себя только период «старости». Бабушки и дедушки могут вздохнуть с облегчением: какая разница, всё равно следующая остановка – смерть. Но тут уже не выдерживает организм, и такая свобода – совсем не в радость, потому что человек не в состоянии насладиться ею в полной мере. Это скорее похоже на последний глоток свежего воздуха, на последнее желание перед казнью.
Это глупо. Да, и моя жизнь была нелёгкой – я не знал своих родителей, я похоронил человека, которого безоговорочно принял как своего брата… И что? Разве это сломало меня, да и могло бы, вообще?.. Не думаю. А всё эта дурацкая привычка людей показывать себя более слабыми, чем мы есть… Зачем?.. Разве это убережёт? Только хуже сделает. Не слышали фразу – «дал нашим душам сам бог такой настрой, что мы выстоим здесь и везде»*?.. Я понимаю, что мы – уже которое по счёту изнеженное поколение, и вся эта автоматизация – это только полбеды. Потому что мы, помимо всего прочего, ещё и истончаем себя изнутри, свято веря, что град не пробьёт созданную нами же теплицу…
А когда жизнь показывает нам средний палец и стекло всё-таки ломается – кто тогда может нам помочь?.. Мы сами сделали себя хрупкими. А потом, конечно, куда деваться?.. Бежим к лже-врачам, к психологам… Просим исцелить собственную душу, а получаем взамен набор чьих-то мыслей, по какой-то роковой ошибке признанных за истинные. Я этого не понимаю.
Я знаю, о чём говорю. Меня били в детстве, но это, как я уже говорил – тот нож, который выскакивает лишь время от времени, он не определяет мою дальнейшую жизнь. Я вижу изъяны в системе, но не пользуюсь этим, в отличие от тех отдельных особей, о которых я говорил ранее… О, они – те, кто на самом деле держат в руках этот мир. Серые кардиналы, у них руки – в перчатках… Никаких следов – никаких улик. Мы живём и здравствуем, не понимая, что идём по жизни только потому, что кто-то где-то давно запустил механизм, который и дёргает нас за верёвочки. В нас не осталось ничего своего… А вы ещё пытаетесь говорить про целебную силу вашей науки…
Сай улыбнулся неведомо чему, и меня невольно пробрала дрожь: я чувствовал себя неспокойно, неуютно под его мягким и понимающим взглядом, как будто этот мальчик небрежным движением пошатнул разом весь мой жизненный уклад. И все мои принципы, все мои убеждения были беспощадно смяты в кучу, потому что, как бы то ни было, мир, в котором я живу, действительно оказался лёгкой картонной коробкой.
Парень как-то неопределённо покачал головой и, напоследок, бросил:
- Знаете, док, что всё-таки в этом самое смешное?.. То, что защитные механизмы системы на самом деле среагируют на предмет «инородного» сознания, то есть, меня, только когда я начну рисовать кровью на стенах.
В тот момент я вовсе не обратил внимания на то, что он не сказал «если». Он сказал – «когда».
Время летело быстро. Выпуск, летние каникулы… Неожиданно для себя самого я потерял Сая из виду, хотя его слова надолго врезались мне в память. Не приносила облегчения «не пыльная», как казалось раньше, работа. Хотелось плюнуть на всё и послать чужие требования подальше. Бросить всё, и начать другую жизнь. Жизнь – а не её жалкое подобие.
Нет, мир не стал чёрно-белым. Я всё так же видел краски, но теперь я понимал, что я подразумеваю, говоря «я люблю жёлтый». Логика – воистину, страшная вещь… Хотя она как наука, на самом деле, очень узкая в плане своего предмета и «сферы влияния». Всего лишь краткий курс на тему «информация и её восприятие»… а сколько пользы!..
Из школы я всё-таки ушёл и прямым шагом направился в университет, - добывать более необходимое мне по жизни образование и расширять свои горизонты.
Сегодня я уже два года как работаю в заведении, которое все нормальные люди любовно величают «психушкой». Никто из моих близких не понял моего решения сменить сферу деятельности, что, впрочем, и не удивительно. Скажи мне кто в то время, что я перекочую на постоянное место работы в дурдом – я бы рассмеялся этому человеку в лицо.
Работа, конечно, хлопотная. Если бы я сказал, что безмерно её люблю – это было бы верхом цинизма. Однако радует осознание того факта, что она приносит пользу… По крайней мере, мне хочется в это верить.
В тот день к нам пожаловал новый пациент. Я, честно говоря, так и не удосужился нормально сесть и прочитать историю болезни – только пробежался глазами.
Насвистывая какую-то незатейливую мелодию, я отправился в другой корпус, зажав под мышкой простую белую папочку с выведенной на ней абсолютно непримечательной фамилией.
Чуть только меня отпустило нахлынувшее было оцепенение, я принялся внимательно вглядываться в бледное лицо моего «пациента» в поисках каких-либо изменений… Ничего подобного!.. Всё тот же мягкий взгляд и задумчивая полуулыбка на красиво очерченных губах… Чуть отросшие волосы ровными прядями падали на лицо, будто пытаясь скрыть его от действительности…
- Здравствуйте, док. Теперь я, пожалуй, с чистой совестью могу называть вас так.
Я кивнул и присел на стоящий рядом стул. От меня не укрылись многочисленные порезы на руках парня.
Он поймал мой взгляд и усмехнулся.
- Я не пытался покончить жизнь самоубийством… И ни разу не резал вены так, чтобы этим могло закончиться. Вы же знаете, как правильно надо резать, док?.. Вдоль, а не поперёк… А так… Так делают только пафосные четырнадцатилетние девочки. Я же не похож на четырнадцатилетнюю девочку, а?..
Парень негромко рассмеялся. Очевидно, ему не так давно ввели успокоительное, потому что его взгляд мутнел с каждой минутой. Он не был буйным, что и значилось в карте. Просто странным, сказали бы мы… Если бы только эта странность не разрослась до таких размеров, что становилось неизбежным рисование кроваво-красных картин…
- Что с ним случилось? – спросил я коллегу во время традиционного «перекура».
Тот выдохнул дым и снова затянулся.
- Да опекун его. Говорят, чёрт-те что творил. Сейчас под следствием. Он его избивал, вроде, да и вообще тиранил по-страшному… А много ли нужно молодому парню, чтобы сломаться?..
Я медленно покачал головой.
- Сломаться?.. Ну уж нет. Он – гораздо более цельный, нежели мы здесь все, вместе взятые.
Распространённое мнение – что врачи должны вести здоровый образ жизни. Никому почему-то не приходит в голову, что врачи как раз из породы тех циников, которые, зная, что могут заработать рак, имеют пятнадцатилетний стаж курилщька. И это в тридцать-то лет.
В ту ночь я не мог заснуть. Я думал о том, что когда-то говорил мне Сай. О тех людях, которые пользуются недостатками существующего жизненного уклада, чтобы самим править балом. Преступники, до которых никогда не дотянется рука правосудия. Люди, использовавшие глупость человечества против него самого.
Кто-то пытается с этим бороться, а кто-то – лишь закрывает глаза. Но правда в том, что этих «кто-то» вообще чертовски мало. Остальные же – серое стадо, которым управляет, как хочет, рябой пастух.
Я понимал, что если бы Сай захотел – он бы никогда не попал в дурдом, насколько бы больным не был. Но факт оставался фактом – он был здесь. Возможно ли, что он устал бежать от системы? Или же ему просто надоело притворяться, кто знает... Он ещё тогда говорил о необходимости «косить» под толпу с явным отвращением.
Ответов больше не было. И сигарет тоже.
Я вдохнул, напоследок, тяжёлого морозного воздуха и зашёл обратно в комнату. И почему-то я не мог заставить себя поднять глаза на обычный карандашный рисунок дерева в потрёпанной рамке.
В ту ночь я боялся увидеть вместо чёрных штрихов кровавые разводы…
…«дал нашим душам сам бог такой настрой, что мы выстоим здесь и везде»* - Строчка из песни группы Кипелов – «На распутье».
Воистину шедевральный косплей Сая, который и вдохновил на написание фика
@музыка: Ария - Мёртвая зона
@настроение: найс
@темы: Naruto
-
-
05.09.2010 в 02:27-
-
05.09.2010 в 02:28-
-
05.09.2010 в 16:10