дочь карнавала
Название: Расцепить руки
Автор: Эльверт
Бета: Lido
Фэндом: Naruto
Жанр: драма, романс. Яой.
Рейтинг: R - для всего фика
Персонажи/Пейринг: Основной - Итачи/Саске, присутствуют Наруто, Какаши, клан Учиха...
Дисклэймер: Кишимото-сама - царь и бог.
Состояние: в процессе
Предупреждения: АУ - мир и герои те же, за одним исключением: резни Учиха не было; вследствие этого - некоторое ООС Саске и Итачи. В последующих главах - яой, инцест.
Предупреждения на эту главу: Тут есть ОЖП. В пейринге с Итачи. А еще Какаши. То же самое.
А еще я женила Генму. Люди, простите! Ох и побьют меня...)
Часть третья: Кровь от крови.
Глава 1
нажатьЗа четыре года, прошедшие с того злосчастного фестиваля, Итачи не раз задумывался, а не бросить ли ему деревню, и рука его сама собой опускалась на оружие. Вообще-то, подобные мысли начали посещать его задолго до того, еще в те времена, когда он был членом клана Учиха. Итачи никогда не питал иллюзий относительно своей семьи и своего места в ней: орудие, драгоценное и искусно выделанное, но не любимое. Он отвечал родственникам тем же - клан был для него ступенью, площадкой, от которой удобно оттолкнуться. Когда ступень превратилась в помеху, от нее можно и нужно было избавиться. Итачи знал это, но все же... не смог.
Потому что был Саске. Саске любил его, любил горячо и бескорыстно, и порой, к своему смятению, Итачи ловил себя на мысли, что не хочет потерять эту любовь. А для Саске, увы, семья значила куда больше.
И гениальный Учиха Итачи, идеальный шиноби, дал слабину. Он поддался чувствам - чуть ли не впервые в жизни. Клан Учиха продолжил свое существование, а Саске по-прежнему смеялся и беззаботно болтал, прибегая домой из Академии, и ласкался к брату, привычно отмахивающемуся от излишне общительного ребенка.
Учиха Фугаку и помыслить не мог, что жив до сих пор только благодаря тому, что его старший сын уступил собственным эмоциям.
Сейчас Итачи не мог видеться с братом, но, однажды пойдя на поводу у своих чувств, он уже не решался уничтожить то, что чудом сохранил. Пока он продолжал жить в Конохе, пока был частью мира, в котором обитал Саске, сохранялась хотя бы призрачная иллюзия, что они рядом, что они вместе.
А потом Итачи привык.
Жизнь шла своим чередом; миссии сменялись миссиями, а изгой Учиха постепенно начал обживать окружающее пространство. С рождения привыкший делать лишь то, что требовалось, то, что нужно, он с трудом осваивал неожиданно свалившуюся на него свободу. Раньше мысль совершить что-нибудь бесполезное, но приятное просто не приходила к нему в голову - теперь же в поступках Итачи постепенно начала появляться индивидуальность. У него даже появилась любимая чайная, где он частенько сидел за книгой, попутно отдавая дань восхитительным сластям, которые пекла хозяйка заведения.
- Ну вот, теперь ты уже почти похож на человека, - с добродушной усмешкой заметил как-то Какаши, - осталось только научить тебя еще паре способов приятно проводить время, и на тебя уже можно будет смотреть без содрогания.
Итачи только неопределенно пожал плечами. «Способы приятно проводить время» его не особо привлекали, так как чаще всего они подразумевали чью-либо компанию. Не то чтобы Итачи так уж не любил людей, нет. Скорее, в большинстве своем они его не интересовали. У него было заведено несколько знакомств, достаточных для существования в человеческом обществе, в остальном же ему хватало Какаши.
А еще - отдельно от всех, вне всякой иерархии, - был Саске. Младший брат, странное, непостижимое существо, единственный, к кому Итачи когда-либо применял слово "люблю".
* * *
С Тэнко Итачи познакомился на совместной миссии. К тому времени ему уже исполнилось шестнадцать, и его положение в АНБУ наконец-то стало устойчивым. Надо сказать, его возраст часто доставлял Учихе множество неудобств: ему не раз приходилось доказывать свою состоятельность, особенно перед своими подчиненными, поначалу считавшими зазорным обращаться с "малолеткой" как с равным, тем более – называть его своим командиром.
К тринадцатилетнему Итачи относились со снисходительной осторожностью и недоверием. Перед шестнадцатилетним Итачи трепетали и преклонялись; его уважали и восхищались им, но никто не пытался сойтись с Учихой поближе – он ясно дал понять окружающим, что предпочитает держать дистанцию.
Тэнко служила в том отряде, с которым Итачи предстояло сотрудничать. Деловая и целеустремленная, она посвятила карьере шиноби всю себя, обойдя многих мужчин по способностям и старательности. В отличие от большинства куноичи ее возраста, которые начинали задумываться о создании семьи и детях, Тэнко абсолютно не интересовалась любовными отношениями: превыше всего она ставила свободу и личную независимость. Она частенько со смехом говорила, что собирается умереть незамужней, зато прожив насыщенную жизнь и достигнув максимума своих возможностей.
Когда ее капитан объявил, что их направляют на совместное задание с отрядом Итачи, она почувствовала здоровый интерес: с этой командой она еще не работала. Тэнко любила ходить на миссии с разными партнерами, изучая силу и слабости тех или иных комбинаций. Справедливо полагая, что успех задания зависит от людей, она всегда испытывала непреодолимое раздражение, сталкиваясь с малейшими проявлениями непрофессионализма. Женщина была наслышана об Учихе Итачи, получившем ранг капитана в тринадцать лет; его репутация была весьма и весьма впечатляющей. А потому Тэнко испытывала радостное, почти охотничье возбуждение.
«Посмотрим, посмотрим, что он за птица», - думала она, направляясь к точке сбора. У каждого есть сильные и слабые стороны. Хорошо, когда люди знают о своих слабостях и умеют их компенсировать, но как редко такое встречается!
Сама Тэнко собиралась стать идеальным шиноби.
Однако уже на второй день миссии весь ее скептический настрой испарился. То, как Итачи руководил своей командой, то, как умел согласовывать действия, его боевые навыки, его спокойная сосредоточенность… Тэнко не могла не почувствовать восхищения. Кроме того, когда он смотрел на нее, в его глазах не было ни капли сладострастия – оценивающий взгляд Итачи был исключительно деловым. Это сразу же расположило к нему женщину, которую ужасно раздражало повышенное внимание со стороны коллег (особенно во время долгих миссий).
А потому неудивительно, что на одной из относительно безопасных стоянок, когда не нужно было каждую секунду ждать появления врага, Тэнко решила заговорить с Учихой.
Итачи в одиночестве сидел у костра, подтянув колени к груди и рассеянно наблюдая за игрой языков пламени. Прочие участники миссии спали, за исключением тех, чья очередь была патрулировать территорию возле лагеря.
Женщина подошла к костру и подсела рядом.
- Привет, - она улыбнулась. – Я Тэнко. А ты Итачи, верно?
Он поднял взгляд от огня, посмотрел на нее и кивнул. Анонимность, установленная в АНБУ, все же была не полной – члены одной команды, конечно, знали друг друга, а имена капитанов были более-менее известны внутри организации.
- Я рада, что нам выпало работать с вашим отрядом, - беззаботно продолжила Тэнко. - Ты отличный командир. Хоть раз слухи оказались правдивыми!
Итачи вновь перевел взгляд на потрескивающие поленья.
- Слухи никогда не бывают правдивыми, - тихо сказал он. – Они основаны на пустоте.
- И то верно, - согласилась женщина.
Сейчас Итачи был без маски – она висела у него на поясе, – и Тэнко наконец-то могла хорошо его рассмотреть. Черные глаза, гладкая светлая кожа – типичный Учиха. В чертах еще что-то почти детское, но выражение лица по-взрослому серьезное. Странное сочетание. Он ведь должен быть совсем молоденьким…
- Сколько тебе лет? – спросила Тэнко, с любопытством наклоняя голову.
- Шестнадцать.
- О… - женщина удивленно замолчала. Шестнадцать. На целых семь лет младше ее. И уже – капитан. Мда, она в его возрасте только чуунинский экзамен прошла. Оно и видно – гений. А впрочем, если бы не его лицо, никто бы и не дал ему шестнадцать лет, так и считали бы просто маленьким и хрупким от природы. Он ведь чуть ли не ниже ее, кажется…
- Почему вы не со своей командой? – внезапно спросил Итачи.
- А? - Тэнко вынырнула из своих мыслей. – А, почему не с ними? Да надоели они мне, сил нет! Вроде, и служим вместе давно, а каждую миссию одно и то же: «Тэнко, когда ты выйдешь замуж?», «Тэнко, порадуй нас, скажи, что ты стала нормальной женщиной!» Нет, я понимаю, что это они подтрунивают надо мной, но сколько можно-то?
Теперь настала очередь Итачи удивленно взглянуть на нее.
- Разве с вами что-то не так?
- Ну, по мне, так все со мной «так», но этим-то все охота меня в домохозяйки записать! Мол, не надо женщине всю жизнь в АНБУ трудиться. Как будто работа ниндзя – это так, игра по молодости, а там обязательно надо семьей обзаводиться, детьми… Глупо! – Тэнко раздраженно бросила в костер прутик. – Как будто моя половая принадлежность меня к чему-то обязывает. А может, не хочу я семью и детей, может, мне другое важно – например, стать достойным шиноби, показать все, на что способна.
Тэнко посмотрела на Итачи, желая увидеть его реакцию, и, к своему изумлению, обнаружила в глазах Учихи что-то, похожее на понимание. А еще – в его взгляде появился интерес. Тэнко почувствовала себя польщенной – она уже успела заметить, что Итачи отнюдь не наслаждается человеческим обществом, да и ее до этого момента просто терпел.
Некоторое время они просто смотрели друг на друга, а потом Итачи первым отвел глаза.
- Почему вы не хотите заводить семью? – медленно спросил он. Тэнко напряглась. Каким-то шестым чувством она поняла, что этот вопрос – что-то вроде теста. Непонятного теста, устроенного ей Учихой Итачи после того, как что-то в ее словах зацепило его.
Почему-то очень хотелось этот тест пройти.
Тэнко хорошо подумала, прежде чем ответить.
- Семья… обязывает. Связывает. Семье отдаешь большую часть своих сил, тех, что могли быть потрачены на достижение других целей. И если эти… другие цели для тебя важны, то получается, что ты сам себя запираешь в клетку. Наверное, поэтому, - она бросила взгляд на Итачи, надеясь понять, прошла она проверку или нет, но его глаза смотрели на нее еще более пристально.
- А Коноха? Вы не хотите связывать себя с семьей – а почему служите Конохе?
По спине пробежал липкий холодок, и Тэнко невольно поежилась. Ей внезапно стало как-то неуютно; но нужно было отвечать.
- Потому что… Потому что человек не может без опоры. Ему нужна опора, нужно что-то надежное… Что можно любить и защищать… Но что при этом не ограничивает свободу, по крайней мере в разумных пределах… Как-то так, - она вновь с опаской покосилась на Итачи, но его взгляд уже не был пугающе-пытливым. Скорее – задумчивым.
- Вот как… - он вернулся к созерцанию языков пламени. Воцарилось молчание, но оно было скорее дружелюбным и почти уютным. Даже огонь в костре как будто вспыхнул ярче, и Тэнко глубоко вздохнула, не совсем понимая, что случилось, но чувствуя, как в груди разливается живительное тепло.
«Прошла».
* * *
После этого памятного разговора отношения между Тэнко и Итачи резко изменились. Нельзя сказать, что они стали прямо-таки совсем близкими, но женщина видела, что Итачи по крайней мере признал ее достойной внимания. Минутный страх, испытанный ею в ту ночь, прошел, оттесненный любопытством и чисто человеческой приязнью. А несколько последующих разговоров окончательно убедили Тэнко в том, что, несмотря на свой возраст, Итачи был куда более зрелым и взрослым, чем большинство ее коллег. А еще он был хорош собой, а еще – умел не делать неправильных выводов.
Дальнейшее было делом времени. На одной из последних их ночевок Тэнко отвела его в сторону, крепко взяла за плечи и поцеловала. В результате чего, к изумлению своему, обнаружила, что Учиха Итачи совершенно не умеет целоваться. Всегда оставаясь самой собой, она тут же прямо ему об этом сказала. Итачи пожал плечами.
- Мне это не было нужно.
- Так у тебя что… никогда не было девушки? – ошеломленно спросила его Тэнко.
Он покачал головой.
- Но… Ты же капитан АНБУ!
Итачи слегка приподнял бровь.
- Не вижу связи.
Тэнко вздохнула, на миг опуская голову, а потом вновь взглянула на него. В ее глазах плясал лукавый огонек.
- Что ж, никогда не поздно научиться, - она вновь положила руки ему на плечи.
Итачи секунду поколебался, раздумывая, не стоит ли оттолкнуть ее и прервать это возмутительное вторжение в его личное пространство; но потом ему стало любопытно, и он не стал сопротивляться, тем более что ощущения были вполне приятными. Тэнко восприняла это как согласие в ответ на ее предложение, и в итоге в возрасте шестнадцати лет Учиха Итачи окончательно расстался с остатками того, что люди называют невинностью.
Так начались своеобразные отношения Итачи и Тэнко. Между ними не было любви, не было и страсти. Каждый жил своей жизнью, не чувствуя себя обязанным. Это походило скорее на взаимовыгодный договор, что прекрасно устраивало их обоих: они получали физическую разрядку, а Тэнко, ко всему прочему, на постоянные попытки немногочисленных подруг устроить ее личную жизнь теперь могла с легким сердцем заявлять, что у нее есть молодой человек. Кроме того, она наконец-то была избавлена от назойливого внимания со стороны коллег-АНБУ: вряд ли нашелся бы храбрец, решившийся пристать к "девушке" Итачи.
Какаши, когда узнал о новом знакомстве своего подопечного, лишь обреченно покачал головой. Тэнко он знал и неплохо к ней относился, что было взаимно, однако его несколько печалило отсутствие нежных чувств между ней и Итачи. Но, зная последнего, он пришел к выводу, что подобная связь - тоже неплохо для начала.
- Ну, ты прямо совратительница малолетних, - укоризненно заметил женщине Какаши.
- Ему шестнадцать, - возразила Тэнко. – Да и вообще, он ведет себя куда старше своего возраста.
Впрочем, по ее виду было заметно, что она изрядно смущена.
Какаши только рукой махнул.
* * *
Итачи сидел на своей кровати, методично перебирая оружие и откладывая в сторону то, что следовало заточить. Он вернулся с задания вчера поздно ночью и сразу же рухнул спать, не успев даже толком раздеться, - что уж тут говорить о разборе снаряжения.
Впрочем, доразобрать вещи ему не удалось и сейчас. В дверь позвонили, и Итачи, вздохнув, пошел открывать.
На пороге стояла Тэнко.
- Привет, - улыбнулась она. - Я слышала, что ты вернулся. Не помешала?
- Нет, не помешала, - Учиха посторонился. - Заходи.
- Спасибо, - Тэнко прошла в квартиру и уселась на единственный стул – завести второй Итачи так и не сподобился.
Их отношения продолжались уже около года, и Тэнко успела хорошо изучить эту маленькую квартирку. Ее обстановка ясно изобличала привычки и вкусы хозяина: кровать у стены, легкий деревянный стол, вещи на котором всегда были аккуратно расставлены по местам, небольшой книжный шкаф (Итачи никогда не держал в доме книг, которые ему не нравились, и либо раздавал их, либо относил в уцененный отдел книжного магазина).
Итачи захлопнул дверь и подошел к Тэнко.
- Чай будешь?
- Нет, не стоит, - она замолчала, с несвойственной ей неуверенностью глядя в пол. - Если честно, я поговорить пришла.
Итачи сдвинул разложенные на кровати кунаи в сторону и сел, спокойно глядя женщине в лицо.
- Я слушаю.
Тэнко немного помедлила, изучая взглядом молодого человека, сидящего напротив нее. За полтора года он повзрослел и прибавил в росте, хотя так и остался невысоким и изящным. А вот глаза у него остались те же – темные и непроницаемые. Никогда по ним не поймешь, что он думает, сколько не вглядывайся.
Тэнко глубоко вздохнула, набираясь решимости, а потом произнесла:
- Скажи, ты знаешь Ширануи Генму?
- Генма... - Итачи задумался. - Джонин, верно? Всегда ходит с сенбоном во рту.
- Да-да, он самый, - поспешно подтвердила Тэнко и слегка покраснела, опуская глаза. - В общем, он предложил мне встречаться.
Итачи вопросительно приподнял бровь.
- Мне казалось, ты терпеть не можешь своих ухажеров.
- Ну да, большинство. Но Генма, он, знаешь... - в глазах Тэнко появилась смущенная, неумелая мечтательность. - Он - это другое. То есть... Я не знаю, как это объяснить. Ему важна не моя, там, внешность, или любовная победа, или что там еще. С ним разговаривать хорошо, и он такой внимательный... В общем, я что сказать собиралась, - она подняла взгляд на Итачи. - Я бы хотела прекратить наши отношения. Сам понимаешь, если я буду с ним встречаться, то получается, что я ему с тобой изменяю. Ты только не обижайся, - она примиряюще улыбнулась. - Ты славный, с тобой было здорово, но... Я хочу попробовать. Попытаться завести совместную жизнь с Генмой. Ты как? - она вопросительно посмотрела на него.
Итачи пожал плечами.
- Это в твоей воле. Помнишь, мы же договорились: никаких обязательств.
- Ты не сердишься?
- Ничуть.
Тэнко широко улыбнулась, все еще не смея поверить.
- Отличный ты все-таки парень, Итачи! Странный, но отличный. Я рада, что мы познакомились, - она встала. - Я пойду, пожалуй, обрадую Генму.
Итачи проводил ее до двери. Внезапно Тэнко остановилась и обернулась.
- Все-таки я поражаюсь тобой, Итачи, - помолчав, серьезно сказала она. - Любой нормальный, не в обиду тебе будет сказано, человек на твоем месте ревновал бы хоть немного. А ты - ничего. Но, думаю, это мне в тебе и нравилось. Ты остался верен себе - а я вот, сам видишь, предаю собственные слова. Спасибо тебе еще раз за все, - она чмокнула его на прощание в губы и помахала рукой.
- Не за что, - все так же спокойно отозвался Итачи.- Удачи тебе с Генмой.
* * *
Несколько месяцев спустя Итачи и Какаши были приглашены на свадьбу Тэнко и Генмы. «Укротили-таки нашу строптивицу», - посмеивались знакомые и коллеги женщины, но в лицо ей это старались не говорить: то, что Тэнко выходила замуж, не означало, что ее характер стал более мирным.
Перед самым торжеством молодая невеста решила познакомить Итачи со своим будущим мужем. Она подвела Учиху к высокому кареглазому мужчине, казавшемуся несколько потерянным без привычного сенбона в зубах, и радостно объявила:
- Итачи, это Ширануи Генма, кажется, вы еще не знакомы лично. Генма, это Учиха Итачи, мой... - она запнулась. - Мой друг.
- Очень приятно, - вежливо наклонил голову Итачи.
- Взаимно, - ответил жених, немного напряженно разглядывая темноволосого юношу. В общем-то, его можно было понять - вряд ли какому-либо мужчине могло понравиться, что его бывшая девушка выходит замуж за другого. А тут еще Генма имел дело с знаменитым Учихой Итачи, гением, по непонятным причинам изгнанным из клана. Уверениям своей невесты в том, что Итачи не рассержен ее уходом, он все же не совсем доверял. Однако, к своему облегчению, Генма не обнаружил в черных глазах Итачи ни капли враждебности или ревности, что его одновременно и удивило, и успокоило.
Разговор у них не клеился, и Итачи, извинившись, вернулся в угол, где до того стоял с Какаши. В своей нелюбви к многолюдным сборищам сереброволосый мужчина был солидарен со своим младшим другом, а поздравить Тэнко и Генму собралась добрая половина джонинов Конохи.
На свадьбе они пробыли недолго: после самого венчания началось застолье, сопровождаемое большим количеством крепких напитков. Какаши избегал снимать маску на людях, а Итачи не пил в принципе - он пьянел всего с пары глотков саке, а терять контроль над собой считал непростительным. Так что, еще раз поздравив молодых, выслушав поток вежливых уговоров остаться и отказавшись, они попрощались и отправились домой.
На улице уже стемнело, и прохожие встречались редко. Какаши и Итачи медленно брели по засыпающей деревне, каждый погруженный в свои мысли.
- Странно все-таки вышло, - нарушил молчание Учиха.
Какаши удивленно приподнял голову - Итачи редко заговаривал первым.
- Тэнко казалась такой целеустремленной, - тихо пояснил юноша, не отрывая взгляда от земли.
- Не суди ее строго, - улыбнулся Какаши. - Она все-таки женщина. Это нормально, что ей рано или поздно захотелось завести семью.
- В ней были скрыты большие возможности, - Итачи по-прежнему смотрел себе под ноги. - Она так стремилась к своей вершине, и вот - добровольно лишила себя всего, чего могла достигнуть. Наверное, так и попадают в зависимость от привязанностей... - он замолчал.
- В привязанностях нет ничего плохого, - мягко произнес Какаши. - Да, мы чего-то лишаемся, связывая себя с другими людьми, но многое и приобретаем. Тэнко потеряла возможность стать по-настоящему сильной куноичи, зато нашла любовь, а вскоре найдет продолжение в детях.
- А стоит ли оно того? – голос Итачи повысился на какую-то долю тона, но и этого оказалось достаточно, чтобы Какаши понял, насколько этот вопрос важен для Учихи.
- Каждый сам решает для себя. Я решил, что стоит.
Итачи не ответил, лишь дернул на мгновение уголком рта. Дальше они шли в молчании.
Дойдя до дома и поднявшись на свой этаж, они остановились. Почему-то расходиться не тянуло - было что-то тяжелое и пронзительно-острое в мыслях, от чего не хотелось оставаться в одиночестве. Итачи отпер дверь и сделал слабый приглашающий жест; Какаши благодарно кивнул и последовал за юношей в квартиру.
* * *
Поздний вечер уже давно перешел в ночь. Какаши устроился на стуле задом наперед, вытянув ноги и облокотившись на спинку. Свет они не включали, и ночной мрак беспрепятственно окутывал комнату, сглаживая углы и превращая предметы обстановки в размытые пятна.
Итачи сидел на подоконнике, устало прислонившись спиной к стене и безвольно опустив руку на согнутое колено. Какаши был виден поворот головы, смутно вырисовывавшийся на фоне темно-фиолетового неба, и тусклые блики на волосах.
Джонин тихо хмыкнул.
- Тебе бы еще сигарету в пальцы, и была бы совсем картина.
- Я не курю.
- Я знаю.
Комната снова погрузилась в безмолвие, нарушаемое лишь пением сверчка на улице.
Какаши молча разглядывал юношу, отрешенно смотрящего в окно, и в единственном видимом глазу джонина показались столь редко пропускаемые сквозь пелену поистине аристократической лени эмоции. Какаши всегда очень сильно привязывался к людям, и терять их было для него невыносимо. С тех пор, как погибли Обито, Рин и Четвертый Хокаге, Какаши никого не подпускал в себе близко. Пустота, возникшая в сердце, заледенела и стала чем-то привычным, и, пусть Какаши и научился виртуозно ее скрывать, тоска не проходила.
Возможно, именно поэтому после стольких лет он и решился сблизиться с Итачи: оставшийся в одиночестве мальчик отчаянно напомнил джонину его самого. Люди поколения Какаши – дети военного времени – были вынуждены очень быстро взрослеть, зачастую, подобно ему самому, - прямо на поле боя. Итачи же попросту никогда не позволяли быть ребенком.
- Эти люди, - внезапно заговорил Учиха, - Я не понимаю их. Нас с детства учат, что нужно тренироваться, становиться сильнее, потому что так надо, потому что ради этого мы живем. Этого хотят от тебя, к этому пути подталкивают – и сторонятся ступивших на него, а держатся тех, кто избирает покой и бездействие. Правительства стран стремятся, чтобы их скрытая деревня была могущественна, но при этом шиноби боятся и ненавидят за их силу. Я не понимаю этого, - в его голосе прорезалась какое-то детское отчаяние, и он взглянул на Какаши. – Зачем они лгут? Зачем отвергают то, что сами создают?
Сердце джонина сжалось.
- Такова человеческая природа, Итачи-кун. Такова вечная проблема шиноби. Мы хотим добиться того, что считаем идеалом, сотворить совершенное оружие из живого существа, но боимся того, что получается – просто потому, что оно становится нам чуждым. Все мы люди, Итачи-кун, даже шиноби. А людям… не под силу быть бесчувственными орудиями. Людям нужна любовь, - тут он печально усмехнулся. – Осталось только это признать.
Губы Итачи дрогнули, и он отвернулся.
- Меня… учили не так.
Какаши вздохнул и, поднявшись со стула, принялся шагать по комнате из стороны в сторону. О, он прекрасно понимал, что за мысли одолевают юного Учиху. Он помнил, как когда-то доводил Обито до слез своим бездушием, которое полагал добродетелью. Помнил и то, как Обито умирал у него на глазах, и то, как внутри у него самого что-то ломалось, перекраивалось, через кровь и слезы рождая новое знание, новое понимание. Тогда Какаши начал презирать тех, кто устанавливает законы мира ниндзя, – по крайней мере того, жестокого мира, раздираемого войной. Но война кончилась, и законы, вроде бы, начали меняться – однако слишком много осталось тех, для кого старые правила были непреложной истиной.
- Знаешь что, Итачи-кун, – произнес Какаши, останавливаясь, - Бросал бы ты это АНБУ к чертовой матери! Я работал там, я помню эту организацию; она убивает все, что в нас есть человеческого. Эта их безличность, эти маски, эти номера вместо имен, постоянные миссии одна за другой... Все это замораживает чувства, выхолаживает изнутри. Не спорю, на определенном этапе жизни это было мне нужно, но долго находиться в АНБУ смерти подобно. А ты так молод, и служишь там с тринадцати лет… Бежать оттуда надо, бежать, помяни мое слово!
Итачи слегка повел плечом, глядя в пол.
- Меня устраивает эта работа. И, я думаю, - он посмотрел на Какаши, - Может, мне сейчас это нужно. Как вам тогда.
Мужчина молча встретил его взгляд, а потом вздохнул и опустил голову, усаживаясь на кровать.
- Как знаешь, Итачи-кун. Как знаешь…
Они снова замолчали; только сверчок продолжал стрекотать за окном.
Итачи спустился с подоконника, бесшумно коснувшись босыми ногами пола, и прошел на кухню. Раздался шум льющейся из крана воды, и юноша вернулся, утирая рот тыльной стороной ладони.
- Не пил бы ты воду из-под крана, - чуть улыбнувшись, сказал Какаши. Итачи пробормотал что-то неопределенное и забрался на кровать рядом с ним, подтянув ноги и прислонившись к стене. Джонин знал – таков был способ Итачи искать утешения у других.
Перед глазами промелькнуло улыбающееся лицо Обито, сменившись не по возрасту серьезным лицом Итачи, и Какаши почувствовал, как его захватил прилив щемящей, болезненной нежности.
- Итачи-кун… - юноша вопросительно взглянул на него. – Закрой глаза.
Итачи удивленно моргнул, но тут же послушно опустил веки, не видя смысла возражать. Раздалось какое-то шуршание, слегка скрипнула кровать, и неожиданно он ощутил прикосновение мягких, теплых губ к своим.
Какаши не мог сказать, что сподвигло его на такой поступок – желание ли разбить стену одиночества, окружающую его друга, внезапно ли накатившие воспоминания. Но, к изумлению своему, он почувствовал, как после секундного замешательства губы Итачи шевельнулись, отвечая на поцелуй, и покорно приоткрылись. Какаши не ожидал от Учихи такого. Или… ожидал?
Итачи не отстранил его, не выразил неудовольствия, даже когда поцелуй углубился, а потом перешел во второй, а потом в третий; даже когда руки Какаши легонько подтолкнули его, опуская на спину; даже когда чуткие пальцы скользнули под его рубашку, коснувшись нежной кожи. Джонин старался быть как можно более осторожным и несколько раз бросал взгляд на лицо Итачи, готовый по первому же требованию остановиться; но требования не последовало.
Какаши поразило то, что он увидел в Итачи в эту ночь. Абсолютная покорность. Словно мягкий воск, он изгибался под руками Какаши, послушно подстраиваясь под него. Ни малейшего сопротивления, ни одной попытки сделать что-то по-своему; как вода в сосуде идеально повторяет его форму, так Итачи дополнял его, исполняя малейшее желание. Какаши было страшно от этого, но одновременно он ощущал и острое, холодящее удовольствие. Хотелось быть самым ласковым на свете, хотелось любить этого мальчика – такого сильного и хладнокровного в бою и такого неопытного во всем, что касалось человеческих чувств. Хотелось выжечь, выпарить из него его одиночество – добровольное или вынужденное, Какаши уже не было важно, - залечить все, что успели искалечить.
Он лежал на боку, прижав Итачи спиной к своей груди, чувствуя, как бьется его сердце – совсем рядом - и дрожит дыхание. Разметавшиеся черные волосы щекотали шею – Учиха был ниже его почти на голову.
- Итачи-кун, - голос звучал у того где-то над ухом. – Будет больно.
- Ничего страшного, - тихий ответ. И по его голосу Какаши понял, что и вправду нет ничего страшного – Итачи случалось терпеть и куда худшую боль, как и любому шиноби.
А самому Итачи было все равно; больно, не больно – не имело значения. А имело значение то, что это и вправду – близость. То, что было с Тэнко – простой физический контакт; договор, тренировка. Но сейчас слово «близость» наполнялось смыслом, наливалось красками, и Итачи позволил себе улыбку. Слова слетели с губ легко и бездумно:
- Ка… каши-сан… Как хорошо…
* * *
Позже, усталые, они лежали рядом, укрывшись общим одеялом. Какаши задумчиво смотрел в потолок, рассеянно перебирая черные волосы Учихи, и вдруг спросил:
- Итачи-кун? Скажи, почему ты все время держал глаза закрытыми?
Уже засыпавший было Итачи слегка пошевелился, но глаз по-прежнему не открыл.
- Вы никогда не снимаете маску на людях; полагаю, у вас есть причины хранить тайну. Я бы не хотел случайно ее нарушить.
Рука, перебиравшая его волосы, на мгновение замерла.
- Вот как…
Молчание. А потом – тихое:
- Спасибо, Итачи-кун.
Глава 2(продолжение в коментах)
нажать
-И тогда я ка-ак размахнусь Расенганом! Саске - он с этим парнем врукопашную дрался - едва успел отскочить, чтобы его не задело, а потом…
Наруто, возбужденно жестикулируя, расписывал добродушно улыбающемуся хозяину Ичираку подробности последней миссии, умудряясь при этом еще и поглощать рамен с огромной скоростью. Сакура периодически возмущенно прерывала его, поправляя некоторые моменты (особенно те, что касались Саске). Сам Учиха в разговоре не участвовал; он спокойно ел свою порцию и только усмехался, краем уха слушая перепалку товарищей по команде. Несколько лет назад он еще попытался бы вмешаться и заставить излишне шумных друзей утихомириться, но за четыре года совместной работы он научился не обращать внимания на некоторые их повадки.
Саске слабо улыбнулся своим мыслям, рассеянно гоняя палочками остатки лапши в бульоне. Забавно: когда их с Наруто и Сакурой определили в одну команду, он и знать их не хотел. А сейчас уже тяжело представить себе жизнь без их постоянных споров, без этого вечного «Саске-теме!» и не менее вечного «Саааске-кууун!»
Казалось, еще вчера они были новичками-генинами, гонявшимися за сбежавшей кошкой или выкорчевывавшими сорняки. А сейчас… Саске и Наруто – уже джонины, Сакура готовится получить это звание; и мечта Наруто стать Хокаге уже не кажется такой недостижимой; и Саске – гордость своего отца и всего клана, лучший наследник, какого они могли бы желать.
Раздался шорох раздвигаемой ткани, и под полог Ичираку заглянул Какаши.
- Привет, ребята! - под маской легко угадывалась улыбка.
- Здрасьте, Какаши-сенсей! – хором протянули Наруто и Сакура, Саске же ограничился своим обычным «Хн». Несмотря на то, что юные члены команды номер семь сравнялись со своим бывшим учителем в ранге, они продолжали звать его сенсеем.
Сереброволосый мужчина удовлетворенно оглядел их и остановил взгляд на Учихе.
- Саске-кун, тебя там ждут.
Темные глаза юноши вспыхнули. Саске тут же поднялся со стула и, быстро расплатившись за еду и попрощавшись с друзьями, выскочил из-под навеса, оставив за собой неуютное молчание.
Первой тишину нарушила Сакура.
- И все-таки я не понимаю, - она мрачно вертела в руках пустую тарелку из-под рамена. – Почему он всегда вот так срывается? Как будто мы для него – так, знакомые.
- Сакура, - мягко произнес Какаши, - Саске не общался со своим братом больше четырех лет. Они и сейчас редко видятся. Тебе не кажется, что его можно понять?
- Можно… наверное, - согласилась Сакура. – Но это… Я имею в виду, они же братья! Да, они любят друг друга, я понимаю, но они уже давно выросли. Пора бы уже… ну не знаю, как-то более самостоятельным быть, что ли?
- Думаю, это не нам решать. Степень их привязанности друг к другу – их личное дело.
- Точно, - неожиданно поддержал Наруто. – Сакура-чан, не расстраивайся ты так! Пусть они там пообщаются – а потом Саске вернется. В конце концов, никуда он не денется: на миссии ходят командой!
- Да я понимаю, - Сакура подняла взгляд на Наруто и слабо улыбнулась. – Просто… Просто я хотела бы, чтобы Саске-кун проводил больше времени с нами, - чуть слышно закончила она.
* * *
Итачи и Саске медленно шли по пустынной аллее парка. Недавно прошел дождь, и к мокрым дорожкам прибились редкие прошлогодние листья. Было тихо, только легкий ветер шевелил волосы и шумел в кронах деревьев; пахло сырой землей и какими-то травами. Гулять здесь в последнее время стало привычкой братьев: в эту часть парка почти никто не заходил, так что они могли не беспокоиться о случайных взглядах.
Саске молчал; рядом с Итачи вообще хорошо молчалось. Младшего Учиха наполняло чувство спокойствия и умиротворенности, – того, чего ему обычно так не хватало, - и он чуть заметно улыбался. Как странно изменились их отношения с тех давних пор, когда они еще жили под одной крышей! Тогда Саске часто страшно обижался и досадовал на брата, отталкивавшего его от себя безразличием и холодностью. Понадобилась разлука, чтобы то смутное, что гнездилось в глубине, под налетом повседневных неурядиц, наконец-то вышло на поверхность.
Смогли бы они достичь такой близости, если бы продолжали жить одной семьей? Саске сомневался.
А главное – за все эти четыре года их встречи так и остались в тайне. Наруто был прав – им стоило рискнуть. Единственными, кто знал о маленьком секрете Саске, были остальные члены команды номер семь, а им он мог доверять; никто из Учиха даже и не подозревал, что запрет Фугаку был нарушен.
- Над чем смеешься? – Итачи с любопытством покосился на улыбающегося своим мыслям брата.
- Да так… Ни над чем. Я просто рад наконец тебя видеть. Мне тебя не хватало… - Саске с трудом подавил желание взять брата за руку.
Итачи вновь перевел взгляд на дорогу, чувствуя, как на его губах тоже появляется улыбка. В очередной раз захотелось поблагодарить Наруто за его поступок. Идеи юного Узумаки и вправду были крайне своеобразными, но при этом весьма эффективными.
Что бы они делали без него и Какаши! Итачи не забыл, как был шокирован, когда сереброволосый джонин, хитро ухмыляясь, сообщил ему, только что вернувшемуся с затяжной миссии, имена своих учеников. Учиха прекрасно понимал, что так просто Какаши эту команду в подчинение не дали бы; а значит, джонин ее попросил. У Хокаге не было объективных причин отказать, и все прошло как по маслу, но Итачи мог себе представить возмущение своих родственников.
Какаши тогда только безмятежно улыбнулся и заметил:
- Ну, я решил, что ты был бы рад получать новости о своем братике из первых рук. Кстати, он тоже первым делом кинулся о тебе расспрашивать, представляешь?
Итачи вздохнул и покосился на брата, идущего рядом. Кто бы мог подумать… За четыре года любовь Саске не угасла, а, казалось, только усилилась. Это порой приводило Итачи в смятение. Одна его часть ликовала, в восторге от того, что Саске все еще принадлежит ему, полностью и безраздельно. Но другая – разумная – билась в панике, осознавая, что за все это время привязанность младшего Учиха ни на долю не ослабла, словно она была для него такой же жизненно важной потребностью, как дыхание. Попытка Фугаку вырвать Саске из-под влияния Итачи потерпела решительный крах.
Хотя и сам он хорош, чего уж тут говорить. Глупо требовать от младшего брата того, чего не сумел сделать старший. А видят боги, он не сумел, и даже более…
- Нии-сан, - Саске тронул его за плечо, вырывая из потока размышлений, - Знаешь… Я решил, что поступлю в АНБУ.
Итачи изумленно посмотрел на него.
- С чего это вдруг?
- Ну… - Саске отвел глаза. – Так… Просто.
- «Так просто» подобные решения не принимают. А АНБУ – не то место, куда следует стремиться; если не веришь мне, спроси своего сенсея. Саске, - Итачи дождался, пока тот взглянет на него, - Почему ты неожиданно захотел туда вступить?
- Потому что… Ты служишь там, - еле слышно закончил Саске.
Итачи прикрыл глаза, усилием воли подавив судорожный вздох.
- Вот оно что. Послушай, Саске. Во-первых, отец никогда не позволит тебе поступить в АНБУ – именно по этой причине, заметь. А во-вторых, если у тебя нет серьезных оснований стремиться в эту организацию, делать этого не стоит. У тебя что, проблемы в команде?
- Да нет, - Саске неопределенно повел плечами. – Просто… В последнее время меня постоянно преследует ощущение, что я топчусь на месте! Я хожу на миссии, ты ходишь на миссии, мы встречаемся, говорим, расходимся – и так без конца.
Пальцы Итачи незаметно сжали край рукава.
- А чего хочешь ты? – тихо спросил он.
- Да не знаю я! Я чувствую… не могу объяснить, - Саске раздраженно отбросил носком прутик с дороги. – Но не может же это продолжаться бесконечно!
- Почему нет? – осторожно возразил Итачи. – Разве в семье не происходит то же самое? Ты приходишь домой, рассказываешь родителям о миссии, ешь, спишь, тренируешься, опять уходишь на миссию… Разве здесь что-то по-другому?
- Ладно, забудь, - Саске махнул рукой. – Я не пойду в АНБУ. Ты прав, глупо получилось. Как будто детский каприз, - он слабо улыбнулся.
Итачи окинул его беспокойным взглядом, но промолчал.
* * *
Родной дом встретил Саске единственным горящим окном – на кухне. Мимоходом удивившись темноте и тишине, юноша снял в прихожей обувь и прошел по коридору к залитому светом дверному проему.
Микото, мывшая посуду, услышала шаги сына и повернулась к нему, вытирая руки о фартук.
- Привет, - улыбнулась она.
- Привет, мам, - Саске слабо улыбнулся в ответ и устало опустился за стол. – А где отец?
- Он сегодня сдает отчет Хокаге-сама, так что вернется поздно. Ужинать будешь?
- Нет, спасибо, я не голоден.
- Может, тогда просто посидишь со мной? Я сейчас чаю сделаю, – Микото сняла фартук и неуверенно посмотрела на сына.
Он кивнул.
- С удовольствием.
Саске пил обжигающе горячий чай, рассеянно следя взглядом за поднимающимся паром. Микото сидела напротив, грея ладони о свою чашку. Мокрая и холодная темнота за окном делала просторную, чистую и оттого какую-то пустую кухню поместья Учиха почти уютной, и мысли в голове текли медленно и бесцельно, тут же растворяясь, подобно пару от чашки.
- Как прошел день? – Микото аккуратно сделала глоток. – Где ты был?
- Нормально, - рассеянно ответил Саске. – Гуляли с Наруто и Сакурой. Ходили в Ичираку, и Наруто опять посвящал хозяина во все подробности последней миссии.
- Ммм, - Микото снова поднесла чашку к губам, а потом улыбнулась и подняла взгляд на сына. – Знаешь, я так рада, что ты проводишь с ними время! - она вздохнула. – Ты всегда был так нелюдим, что я даже начала бояться … - она оборвала себя.
Саске чуть поерзал на стуле, слегка царапнув ногтем край чашки.
- Этот Наруто кого хочешь расшевелит, - продолжала тем временем Микото, - Такой славный мальчик! А Сакура – крайне милая девушка. Симпатичная…
- Мама! – Саске отвлекся от созерцания собственных пальцев и возмущенно взглянул на нее. Микото хихикнула.
- Ох, Саске… Я знаю, ты сейчас нахмуришься и начнешь ворчать, но… Я так мечтаю о том дне, когда ты приведешь в наш дом девушку, - она подперла подбородок рукой и мечтательно посмотрела на сына. – Фугаку позволит тебе жениться по любви, я уверена. Поругается, покричит, но в итоге согласится. Он так любит тебя, Саске!
Юноша отвел глаза в сторону, чувствуя, как на щеках вспыхивает румянец. Девушку? Жениться? О чем она говорит?! До этого момента Саске даже в голову не приходило подобных идей. Он жил, исправно выполнял все задания, у него было достаточно проблем и мыслей, забивавших голову. Ему попросту было не до того. А тут – неожиданно, как снег на голову.
Внезапно, к ужасу своему, Саске осознал, что рано или поздно ему придется жениться – хотя бы потому, что у будущего главы клана должны быть наследники. Но…
- Но у меня нет девушки! – Саске шокировано уставился на свою мать. – Нет и никогда не было! Я с ними вообще как-то никак…
- А Сакура? Ты ей очень нравишься, и вы в одной команде. Так может…
- Мама, нет, – Саске даже отставил чашку. – Сакура – мой друг, товарищ по команде, не больше. Я не могу и представить ничего другого!
- Не волнуйся ты так, - Микото успокаивающе подняла руки. – Я уверена, есть множество других девушек, которые на тебя заглядываются. Мы не торопим тебя – в конце концов, тебе еще всего семнадцать лет. Просто… - она вздохнула и опустила глаза.
- Ох, Саске, я ведь уже не молода. Знаешь, когда ты родился… В моей жизни словно свет зажегся. Ты был таким чудесным ребенком, таким ласковым… И я так любила тебя, боги! Для меня было счастьем заботиться о тебе, вставать по ночам, чтобы покормить тебя, шить для тебя, учить читать, залечивать разбитые коленки… Мне было так страшно, Саске! Я так боялась, что тебя у меня отнимут… как отняли твоего брата, - она нервно сцепила пальцы. - Я знаю, мой долг – служить моему клану, делать все на его благо, это долг любого Учиха, но… Я до сих пор виню себя в том, что случилось.
Она сдавленно вздохнула и закрыла лицо руками.
Саске не знал, что сказать, а потому просто подошел к матери и осторожно обнял за плечи. Было неловко и как-то стыдно, особенно когда вспомнилось, как он на самом деле провел день. Саске невольно скривил губы и еще крепче обнял свою мать.
- Ты так быстро вырос, - прошептала Микото. – Мой мальчик, мой уже совсем взрослый мальчик… Как бы я хотела увидеть твоих детей. Увидеть тебя счастливым, - она нежно взяла лицо Саске в свои руки и заглянула ему в глаза. – Я так хочу, чтобы у тебя все было хорошо!
- Все будет хорошо, мама, - Саске положил ладони на ее запястья. – Все будет хорошо.
Разговор с Микото оставил после себя неприятный осадок. Позже, лежа на своей постели в темной комнате и слушая стук дождя по крыше, Саске пытался понять, что же не так. Его ласковая, доверчивая мама… Почему-то было ощущение, будто он обманул ее. И все эти речи про женитьбу…
Саске нахмурился и перевернулся набок. Вот не было заботы… Ему и в самом деле следует задуматься о браке. Девушки… Он никогда ими особо не интересовался. Правда, Наруто удалось однажды затащить его в книжную лавку полистать тайком журналы (похоже, исключительно для того, чтобы посмотреть, как Учиха краснеет; а Саске никогда так не краснел, как тогда), и Какаши пытался всучить ему эти свои книжки… Но влюбиться, начать отношения? Саске был слишком занят своими тренировками и миссиями, чтобы думать о такой ерунде. Да и потом, позволить какой-то чужой девице обниматься с ним, целоваться, копаться в его вещах? Лезть в его жизнь, как будто она имеет на него какое-то право? Да ни за что на свете!
Саске вздохнул и закрыл глаза.
«Боги, почему всем что-то от меня надо?»
* * *
В небольшой квартирке на противоположном конце Конохи другого Учиха тоже одолевали тяжелые размышления. Итачи лежал на застеленной кровати, закинув руки за голову и неотрывно глядя в потолок, когда в дверь постучали.
- Открыто, - отозвался он, не меняя положения.
В комнату вошел Какаши.
- Здравствуй, - кивнув в знак приветствия, джонин закрыл за собой дверь и устроился на давно облюбованном стуле в привычной позе – задом наперед. – Как прошел день?
- Я бы не сказал, что хорошо.
- О? – мужчина удивленно приподнял бровь и облокотился о спинку стула, приготовившись слушать.
- Какаши, скажи, я правильно поступил тогда, девять лет назад? Когда стал видеться с Саске вопреки запрету?
- Это не мне решать, - ответил джонин, слегка склоняя голову набок. – С чего вдруг такие вопросы?
Итачи вздохнул.
- Саске тянется ко мне… как и я к нему. Но эта привязанность становится похожа скорее на зацикленность. Вот скажи, у него есть друзья помимо Наруто и Сакуры?
- Нет, - тихо ответил Какаши.
- А занятия? Он ходит куда-нибудь, кроме наших прогулок и Ичираку, куда его таскает Наруто?
- Нет.
- Видишь? Какаши, так не должно быть! Ему семнадцать, а он и не представляет, что значит жить, – и не пытается узнать.
Какаши хмыкнул.
- Ну знаешь, кто бы говорил. Вспомни себя в его возрасте – ты тоже был не самым общительным человеком. Впрочем, ты и сейчас такой. Напомни-ка мне, сколько у тебя друзей, не считая меня?
Итачи слегка поморщился.
- Это другое. Мы не обо мне сейчас говорим. Отец был прав хотя бы в одном: Саске не похож на меня. Да и я не хотел бы, чтобы он стал таким, как я. Знаешь, что самое страшное, Какаши?
- И что же?
Итачи повернул голову и посмотрел джонину в лицо.
- Я счастлив. Я дико, безумно счастлив от осознания того, что он все еще нуждается во мне, и я хочу, чтобы так и было, - он на мгновение закрыл глаза и вновь перевел взгляд на потолок. – Знаешь, я ведь ждал его. Все эти четыре года, пока мы не виделись, я учил себя жить без него и, как мне казалось, научился. Он был мечтой, недостижимым воспоминанием, и я думал, что так и останется навсегда, что наши пути наконец-то разошлись. Когда Наруто столкнул нас, я ведь мог отпустить его, уйти, и все было бы по-прежнему. Но тогда я вдруг понял, что не хочу его отпускать, потому что все это время я ждал этого момента. Мне не нужны воспоминания, не нужна несбыточная мечта – мне нужен Саске, настоящий, живой. К черту запреты, к черту самоубеждение! Я хочу его рядом с собой, хочу постоянно уже много лет, и он – он позволяет мне держать его.
Он замолчал, выравнивая несколько сбившееся дыхание.
- Это называется «любовь», Итачи, - помолчав, мягко сказал Какаши. – Очень сильная любовь.
- Безумие это, - пробормотал Учиха. – Очень опасное безумие.
* * *
На этот раз бесцельное шатание по парку привело Итачи и Саске на старую детскую площадку. Вымокшие деревянные скамейки (проклятые дожди, похоже, решили промочить Коноху до основания), полуразвалившиеся качели – тяжелая, бурая от влаги доска, перекинутая через когда-то выкрашенное зеленой краской бревно, - игровой домик с прохудившейся крышей – вот, собственно, и все.
Крупный песок захрустел под ногами, когда они вошли на площадку. Саске рассеянно провел пальцами по доске от качелей. Мелкие, похожие на чаинки кусочки древесины прилипли к коже. Саске задумчиво потер пальцы друг о друга и повернулся к Итачи; тот устроился на спинке скамейки, и с легкой улыбкой наблюдал за младшим братом.
- Кажется, здесь давно никого не было, - юноша подошел к домику для игр и коснулся карниза.
- Похоже на то, - согласился Итачи. – Люблю такие места.
- Ммм? – Саске заинтересованно покосился на него, опуская руку на один из столбов, поддерживавших крышу.
- Здесь всегда тихо… Чудесное ощущение заброшенности – но при этом не унылой, а молчаливо-безмятежной.
Саске улыбнулся.
- Да, пожалуй, - он подошел к брату, отряхнул поверхность скамейки от скопившегося мусора и капель воды и уселся рядом с Итачи.
- Значит, ты собираешься вступать в полицейский корпус?
- Я подумываю об этом, - Саске вздохнул и положил локти на колено Итачи, упершись в них подбородком. – Отец этого хочет, конечно… Может, и вступлю. Но я привык к своему нынешнему положению, к Наруто и Сакуре, - он взглянул на брата снизу вверх и чуть усмехнулся. – Они шумные и надоедливые, но неплохие. Мы с ними сработались и понимаем друг друга с полуслова. К тому же можно иногда уходить из Конохи, - Саске прикрыл глаза. – А если я вступлю в полицию, придется все время тут находиться, и отец будет постоянно следить за тем, что я делаю и как… - он вздохнул.
Итачи не отвечал. Саске вновь закрыл глаза и начал слегка покачиваться взад-вперед, раскачивая заодно и колено брата, на которое опирался. Рука старшего Учиха мягко опустилась ему на затылок и зарылась в непослушные черные пряди. Саске зажмурился от удовольствия. Пальцы Итачи медленно перебирали его волосы, потом переместились ниже, дотронулись до чувствительного места за ухом, легко пробежали по щеке. Саске чуть повернул голову, ловя прикосновения, и пробормотал:
- Нии-сан…
И будто что-то в его голосе вспугнуло Итачи, рука, ласкавшая его, на миг замерла и резко отступила. Саске открыл глаза и выпрямился, недоуменно глядя на брата.
- Нии-сан? – юноша осторожно коснулся его рукава. – Ты чего?
Итачи смотрел в сторону.
- Ничего, - ровно произнес он. Саске почему-то вдруг стало холодно. – Ничего.
* * *
Саске отряхнул руки и удовлетворенно оглядел все мишени. Сюрикены легли ровно, ни одного лишнего броска – каждая металлическая звездочка точно там, где должны были находиться жизненно важные органы, будь соломенные чучела реальными людьми. Идеально.
- Браво, Саске-теме! Они даже не успели попросить пощады.
Саске обернулся и встретился с насмешливым взглядом двух ярко-голубых глаз. Наруто стоял, прислоняясь плечом к стволу дерева, и ухмылялся, словно бросая ему вызов – мол, давай, ответь мне. Учиха тоже слегка усмехнулся и покачал головой. Он уже давно приучился не поддаваться на подобные провокации своего друга, и если у них с Наруто и случались перебранки, то полушутливые и исключительно на словах.
- Зачем пришел, будущий-Хокаге-сама? – Саске подошел к кусту, на котором на время тренировки развесил лишние вещи, и начал натягивать куртку.
- Да вот, решил сообщить, что твой брат вернулся в деревню.
- Что? – Саске замер с наполовину одетым рукавом. – А ты откуда знаешь?
- Да я сидел сегодня утром у бабульки Цунаде, а тут Нии-сан твой заходит, о миссии отчитываться. Оказывается, они вчера вечером пришли. Я думаю, он тебя найдет, как обычно.
Саске обрадованно улыбнулся.
- Да я лучше его сам найду. Спасибо, что сказал! – с этими словами юный Учиха направился к выходу с тренировочной площадки.
- Эй, Саске-теме, не торопись! Может, у него дела какие-нибудь есть, и вообще… Черт, - Наруто театрально повесил голову. – Исчез. Вот ведь беспокойства с ним… Тоже мне, отмороженный Учиха.
* * *
- Значит, повышение, говоришь? Капитан элитного отряда по охране? Поздравляю, - Какаши тепло улыбнулся. – Давно пора.
- Может и так, - Итачи отсутствующе следил взглядом за своей тенью, пока они с джонином шли по одной из пустынных аллей парка. – Мне долго не доверяли из-за той истории.
А еще не хотели ставить на столь важный пост Учиху-изгнанника, подумалось Какаши. Вряд ли в клане будут рады подобной новости.
- Теперь у меня почти не будет миссий за пределами Конохи.
Сереброволосый мужчина искоса посмотрел на друга. Итачи не выглядел особо обрадованным.
- Не хочешь лишний раз встречаться с родственниками?
- …Да, - помедлив, ответил Учиха.
Какаши, не отрывавший взгляда от его лица, неслышно вздохнул, остановился и положил руки Итачи на плечи.
- Ты привыкнешь, - произнес джонин, надеясь, что его голос звучит достаточно обнадеживающе. – В конце концов, не можешь же ты вечно гнить на посту капитана отряда. Карьера – тоже хорошая штука.
- Наверное… - бесцветно пробормотал Итачи. А потом внезапно иронично усмехнулся и поднял взгляд на Какаши. – Вот же досталось тебе возиться с Учиха!
Джонин улыбнулся под маской.
- Похоже, такая уж у меня судьба – по твоему выражению, «возиться с Учиха». Будем считать, что твой троюродный дядюшка Обито мне это завещал. Да и вы мне очень дороги… Оба.
Итачи не ответил.
- Пойдешь к нему?
Снова молчание, только пальцы чуть сильнее впились в одежду Какаши. Джонин неслышно вздохнул, поднял руку и бережно отвел прядь волос с лица Итачи; Учиха привычно закрыл глаза, и через мгновение Какаши уже целовал его.
Они никогда не проявляли нежности на людях – оба не любили выставлять эмоции напоказ, да и Какаши пришлось бы снимать маску. Но сейчас в этой части парка никого не было, и Хатаке безнаказанно обнимал Итачи за талию, а тот привстал на цыпочки и обвил руками его шею.
Когда воздуха начало не хватать, им пришлось на время оторваться друг от друга. За спиной Учихи смутно ощущалось биение знакомой чакры, и Какаши на секунду поймал на себе полный ужаса взгляд расширенных черных глаз.
- Итачи, - проговорил джонин, тяжело дыша. - Твой брат…
- Я знаю, - прошептал тот и закрыл рот Какаши новым поцелуем – неожиданно пылким и рьяным для обычно сдержанного Учихи. Какаши не стал сопротивляться и ответил, мягко и неторопливо, будто стараясь успокоить неожиданно всколыхнувшиеся в Итачи эмоции. И постепенно они и вправду улеглись, а поцелуй из лихорадочного превратился в медленный и нежный.
Чужое присутствие тоже исчезло.
Прошло еще несколько минут, пока они наконец окончательно не отступили друг от друга.
- Ну и зачем ты это сделал? – несколько укоризненно спросил Какаши, уже успевший натянуть маску.
Итачи опустил глаза.
- Пусть… Так будет лучше, - и, подумав, добавил: - Он ведь не увидел твоего лица.
Джонин тяжело вздохнул, усмехнулся и внезапно притянул молодого человека к себе, нарочито небрежно взъерошивая ему волосы и выбивая их из обычно аккуратного хвоста.
- Эх, Обито-Обито, во что же ты меня втянул…
* * *
Бах!
Наруто, сидевший на кровати, с интересом проследил за тем, как его походная фляжка врезалась в стену, и порадовался тому, что в его холостяцкой квартире не было никаких хрупких девчоночьих вещей, вроде вазочек или сервизов, – а то пришлось бы собирать осколки по всему полу.
- Да как он смеет?! – Саске в ярости носился по комнате, то сжимая, то разжимая побелевшие кулаки. Впрочем, вещами он больше не швырялся – похоже, звук от удара несчастной фляжки его несколько отрезвил.
- Слушай, Саске-теме, я правда не понимаю, чего ты так взбесился. Ну целовались они, подумаешь!
- Что значит подумаешь?! – Учиха резко повернулся к Наруто. – Какаши-сенсей… Как он смеет… так трогать моего брата!
- Блин, Саске, да оставь ты их в покое! Они взрослые люди, у них есть право на личную жизнь.
- Итачи – мой брат!!!
- И что с того? - Наруто скептически приподнял бровь. – Мало ли, может, они любят друг друга. В конце концов, не такая уж это и редкость…
- Да что ты несешь?! – казалось, Саске сейчас побледнеет до синевы. – Это… Это немыслимо! Он ведь… Он ведь мой брат… Мой!
Наруто недоуменно покачал головой.
- Странный ты, Саске, честное слово, и аргументы у тебя странные. Как ты сам заметил, он твой брат, и уж ни в коем случае не собственность. Сам подумай, ты же не ревнуешь, когда твой отец целует твою мать, верно?
- Я не ревную! – вспыхнул Саске, но затем уже с меньшим пылом добавил: - Это совсем разные вещи…
- Да неужели?
Наруто, чуть нахмурившись, разглядывал своего друга. Он не привык видеть на обычно безразличном лице Саске столько эмоций. То есть нет, Саске, злящийся из-за собственной неудачи или из-за того, что кто-то обошел его – это было нормально; Наруто даже радовался подобным моментам – на его взгляд, Учихе было полезно периодически выпустить пар и побыть нормальным человеком, а не идеальным хладнокровным занудой. Но Саске в припадке ревности? Это уже было что-то новенькое.
Саске раздраженно пнул ногой собственную куртку, небрежно брошенную посреди комнаты, и уселся на пол возле дальней стены, мрачно упершись взглядом в свои колени и машинально отмечая какие-то бессмысленные мелкие детали, вроде чуть потершейся ткани штанов или какой-то ниточки, прилипшей к ним. Гнев постепенно проходил, уступая место другим чувствам; пальцы подрагивали, а сердце ныло, точно его старательно резали на части.
Саске точно не знал, сколько прошло времени, когда послышался скрип кровати, шаги, и Наруто плюхнулся на пол рядом с ним.
- Ну что, Учиха, ты успокоился?
Юноша вяло повернул голову и посмотрел на друга. На лице Наруто играла его обычная улыбка, но в глазах сквозило беспокойство. Уголки губ Саске чуть приподнялись: Узумаки так и не научился скрывать свои эмоции, и, похоже, никогда не научится. Болван…
- Да… Вроде как, - Саске постарался выдавить настоящую, уверенную улыбку. – Прости, я тебе, кажется, фляжку погнул.
- Ничего страшного. Будешь должен мне обед в Ичираку, - Наруто подмигнул ему, ухмыльнувшись еще шире, но беспокойство из его глаз не пропало. Саске почувствовал отчаянное желание схватить друга за плечи и встряхнуть хорошенько - то, что у него проблемы, не означает, что Наруто тоже должен в них барахтаться. Хотя он, конечно, будет – говори ему, не говори. Такое уж у него представление о дружбе.
Чертов Узумаки... Почему он просто обязан быть… таким?
- Эй, Наруто… - Саске отвел глаза, пытаясь скрыть неловкость. – Спасибо.
Тот тихо хмыкнул
- Не за что, теме.
- Я, пожалуй, домой пойду, - Саске поднялся на ноги. - Если кто-нибудь про меня спросит, скажи, что я себя плохо чувствую, хорошо?
- Хорошо, - Наруто тоже встал, чтобы проводить друга к двери. – Только ты, это, лучше бы отвлекся, что ли? А то знаю я тебя – будешь бродить по комнате и дуться.
Саске невольно усмехнулся и покачал головой.
- Не буду, обещаю. Я потренируюсь на заднем дворе, там сейчас никого не должно быть.
Когда они уже стояли на пороге его квартиры, Наруто внезапно спросил:
- Эй, Саске. Слушай, а они… заметили тебя?
Учиха остановился, так что Наруто была видна только его напряженная спина.
- Не знаю.
- О… Просто я тут подумал… Нам же скоро на новое задание с Какаши-сенсеем. Да и твой брат захочет тебя увидеть…
Саске едва заметно вздрогнул. Мысль о том, что рано или поздно ему предстоит встретиться с Какаши, приводила его в смятение.
Мысль о встрече с Итачи вызывала ужас.
* * *
Цунаде подняла глаза от своих документов и удивленно взглянула на Саске, стоявшего перед ней.
- Дать тебе одиночную миссию? Зачем? Ты что, поссорился с товарищами по команде?
- Нет-нет, все в порядке, - Саске изо всех сил старался выглядеть невозмутимо. – Просто мой отец хочет посмотреть, как я справлюсь со сложным заданием в одиночку. Оценить способности «в чистом виде», так сказать, – он позволил себе кривую усмешку. – Разумеется, прямо он мне об этом не говорил, но дал достаточно ясные намеки.
- А, ясно все с тобой, - Цунаде, похоже, тут же потеряла интерес к молодому Учихе. От внутриклановых взаимоотношений она старалась держаться подальше. – Ладно, сейчас посмотрим, что у нас тут есть… Ранга А подойдет?
- Вполне. Спасибо, Хокаге-сама, - Саске поклонился, принимая из рук Цунаде свиток с заданием.
- Все, свободен, - женщина взмахом ладони отпустила его, но все же не удержалась от быстрого взгляда ему в спину. Наруто часто болтал о юном наследнике Учиха, в основном о том, какой тот козел, но Цунаде не была дурочкой и прекрасно чувствовала глубочайшую привязанность и заботу, скрытые за этими словами. А потому она не могла не испытывать к Саске некоторой симпатии – как к лучшему другу своего обожаемого лисеныша. Не говоря уже о том, что в будущем этот молодой человек встанет во главе самого могущественного клана Конохи, и ей, как Хокаге, следует об этом помнить.
А впрочем, они взрослые мальчики, сами разберутся. Цунаде решительно отбросила все посторонние мысли и вернулась к своим бумагам.
* * *
Саске сидел в Ичираку, безразлично цепляя лапшу палочками. Он не любил рамен, но многие привычки неугомонного Наруто как-то сами собой передавались ему (возможно, потому, что своих у него почти не было), так что в случае голода, даже будучи один, Саске обычно заходил сюда. Глядишь, таким образом он и оранжевое скоро носить начнет…
Впрочем, сейчас Наруто сидел тут же, уплетая уже вторую порцию под обреченным взглядом Сакуры. Девушка тоже уже давно смирилась с гастрономическими пристрастиями их светловолосого товарища по команде, и жаловалась скорее по привычке. Да и вообще она стала поспокойней – уже не вешается на него каждую секунду с этим своим «Саске-кууун»…
- Здравствуйте, ребятки.
Погруженный в свои мысли Учиха чуть не подпрыгнул на месте.
- Здравствуйте, Какаши-сенсей! – нестройно поприветствовали джонина Наруто и Сакура. Саске оставалось только кивнуть.
Какаши устроился на соседнем стуле и тут же был втянут в очередной бесконечный спор между двумя его бывшими учениками. Саске сверлил напряженным взглядом свою тарелку. Он по-прежнему злился на Какаши, но куда сильнее было чувство смущения и какой-то детской обиды. И как теперь с ним говорить?
- А я, собственно, по делу, - заметил тем временем Какаши. - Нам предстоит новое задание, и нужно сходить к Цунаде…
- Отлично! Новое задание! – Наруто чуть не сиял от восторга. – А то я уже начинаю тухнуть тут со скуки!
- Вот и хорошо, - Какаши внимательно оглядел всю троицу. – Тогда ты, Сакура и Саске – доедайте и пойдем к Хокаге-сама.
- Я… Я не смогу пойти, - остановил его Саске. Собственный голос показался ему до отвращения высоким и натянутым; положение усугубило то, что теперь все взгляды были направлены на него. Саске прокашлялся и поспешно закончил: - У меня одиночная миссия, завтра.
- Но почему?! – виду у Сакуры был абсолютно несчастный. – Саске-кун, мы же всегда ходим на задания командой!
Наруто ничего не сказал, только взгляд его стал сочувственным.
- Одиночная? – Какаши выглядел искренне удивленным. – И правда, с чего вдруг?
Саске поморщился.
- Семейные дела. Проверка моих способностей и все такое. Вы знаете.
- А-а-а, - неопределенно протянул Какаши. Юный Учиха осторожно выпустил из легких воздух, который неосознанно удерживал, и попытался вернуться к еде, старательно игнорируя жалобные глаза Сакуры.
- Кстати, твой брат в деревне и хотел бы с тобой увидеться.
Палочки слегка хрустнули в пальцах Саске.
«Итачи? Нет, боги, нет, только не Итачи!»
- Я… не могу, - выдавил юноша. – Простите. Передайте ему, что мне очень жаль, но я не могу. Мне нужно готовиться к миссии, она уже завтра, и… я еще ничего не собрал.
Несколько мгновений тишины после этого сбивчивого монолога показались Саске часами.
- Ну что ж, ничего страшного. Я ему передам, - Какаши поднялся на ноги и ободряюще хлопнул Саске по плечу. Тот с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть. – Наруто, Сакура, я жду вас у офиса Хокаге.
Некоторое время после ухода Какаши все оставшиеся члены команды номер семь безмолвствовали.
- Саске-кун… - робко начала девушка.
- Сакура, - Наруто прервал ее, осторожно сжав ее ладонь. Та запнулась и замолчала, опустив голову.
- Я пойду, наверное, - Саске расплатился за свой рамен и поднялся на ноги. – Ребят… простите.
- Все в порядке, - решительно сказал Наруто. – Удачи тебе там. Покажи все, на что способен!
- Да… Удачи тебе, Саске-кун, - тихо добавила Сакура.
* * *
Как и следовало ожидать, миссия прошла прекрасно – Саске завершил ее быстро и без серьезных ранений. Пожалуй, можно было сказать, что он почти успокоился, чему немало поспособствовало полное отсутствие кого-либо знакомого поблизости. Юный Учиха неоднократно прокручивал в голове слова Наруто, убеждая себя в том, что Узумаки прав, личная жизнь Итачи и Какаши не его дело, и что в этом нет ничего дурного. В чем-то это помогло – его ярость окончательно улеглась. Но все же…
Малейшее воспоминание о… о сцене, увиденной им в парке, причиняло боль.
Саске знал, что рано или поздно ему придется встретиться с Итачи, хотя бы потому, что он сам ужасно хотел его увидеть. Но вслед за мыслями о брате сразу же приходили и воспоминания об его поцелуях с Какаши, и сколько Саске ни гнал от себя эти образы, они всегда возвращались.
А потому на встречу с Итачи младший Учиха шел с крайне противоречивыми чувствами.
* * *
* * *
Они снова гуляли по парку («Чертов парк, здесь все и случилось»), но на этот раз – впервые за долгое время – молчание между ними было не уютным, а натянутым.
Автор: Эльверт
Бета: Lido
Фэндом: Naruto
Жанр: драма, романс. Яой.
Рейтинг: R - для всего фика
Персонажи/Пейринг: Основной - Итачи/Саске, присутствуют Наруто, Какаши, клан Учиха...
Дисклэймер: Кишимото-сама - царь и бог.
Состояние: в процессе
Предупреждения: АУ - мир и герои те же, за одним исключением: резни Учиха не было; вследствие этого - некоторое ООС Саске и Итачи. В последующих главах - яой, инцест.
Предупреждения на эту главу: Тут есть ОЖП. В пейринге с Итачи. А еще Какаши. То же самое.
А еще я женила Генму. Люди, простите! Ох и побьют меня...)
Часть третья: Кровь от крови.
Глава 1
нажатьЗа четыре года, прошедшие с того злосчастного фестиваля, Итачи не раз задумывался, а не бросить ли ему деревню, и рука его сама собой опускалась на оружие. Вообще-то, подобные мысли начали посещать его задолго до того, еще в те времена, когда он был членом клана Учиха. Итачи никогда не питал иллюзий относительно своей семьи и своего места в ней: орудие, драгоценное и искусно выделанное, но не любимое. Он отвечал родственникам тем же - клан был для него ступенью, площадкой, от которой удобно оттолкнуться. Когда ступень превратилась в помеху, от нее можно и нужно было избавиться. Итачи знал это, но все же... не смог.
Потому что был Саске. Саске любил его, любил горячо и бескорыстно, и порой, к своему смятению, Итачи ловил себя на мысли, что не хочет потерять эту любовь. А для Саске, увы, семья значила куда больше.
И гениальный Учиха Итачи, идеальный шиноби, дал слабину. Он поддался чувствам - чуть ли не впервые в жизни. Клан Учиха продолжил свое существование, а Саске по-прежнему смеялся и беззаботно болтал, прибегая домой из Академии, и ласкался к брату, привычно отмахивающемуся от излишне общительного ребенка.
Учиха Фугаку и помыслить не мог, что жив до сих пор только благодаря тому, что его старший сын уступил собственным эмоциям.
Сейчас Итачи не мог видеться с братом, но, однажды пойдя на поводу у своих чувств, он уже не решался уничтожить то, что чудом сохранил. Пока он продолжал жить в Конохе, пока был частью мира, в котором обитал Саске, сохранялась хотя бы призрачная иллюзия, что они рядом, что они вместе.
А потом Итачи привык.
Жизнь шла своим чередом; миссии сменялись миссиями, а изгой Учиха постепенно начал обживать окружающее пространство. С рождения привыкший делать лишь то, что требовалось, то, что нужно, он с трудом осваивал неожиданно свалившуюся на него свободу. Раньше мысль совершить что-нибудь бесполезное, но приятное просто не приходила к нему в голову - теперь же в поступках Итачи постепенно начала появляться индивидуальность. У него даже появилась любимая чайная, где он частенько сидел за книгой, попутно отдавая дань восхитительным сластям, которые пекла хозяйка заведения.
- Ну вот, теперь ты уже почти похож на человека, - с добродушной усмешкой заметил как-то Какаши, - осталось только научить тебя еще паре способов приятно проводить время, и на тебя уже можно будет смотреть без содрогания.
Итачи только неопределенно пожал плечами. «Способы приятно проводить время» его не особо привлекали, так как чаще всего они подразумевали чью-либо компанию. Не то чтобы Итачи так уж не любил людей, нет. Скорее, в большинстве своем они его не интересовали. У него было заведено несколько знакомств, достаточных для существования в человеческом обществе, в остальном же ему хватало Какаши.
А еще - отдельно от всех, вне всякой иерархии, - был Саске. Младший брат, странное, непостижимое существо, единственный, к кому Итачи когда-либо применял слово "люблю".
* * *
С Тэнко Итачи познакомился на совместной миссии. К тому времени ему уже исполнилось шестнадцать, и его положение в АНБУ наконец-то стало устойчивым. Надо сказать, его возраст часто доставлял Учихе множество неудобств: ему не раз приходилось доказывать свою состоятельность, особенно перед своими подчиненными, поначалу считавшими зазорным обращаться с "малолеткой" как с равным, тем более – называть его своим командиром.
К тринадцатилетнему Итачи относились со снисходительной осторожностью и недоверием. Перед шестнадцатилетним Итачи трепетали и преклонялись; его уважали и восхищались им, но никто не пытался сойтись с Учихой поближе – он ясно дал понять окружающим, что предпочитает держать дистанцию.
Тэнко служила в том отряде, с которым Итачи предстояло сотрудничать. Деловая и целеустремленная, она посвятила карьере шиноби всю себя, обойдя многих мужчин по способностям и старательности. В отличие от большинства куноичи ее возраста, которые начинали задумываться о создании семьи и детях, Тэнко абсолютно не интересовалась любовными отношениями: превыше всего она ставила свободу и личную независимость. Она частенько со смехом говорила, что собирается умереть незамужней, зато прожив насыщенную жизнь и достигнув максимума своих возможностей.
Когда ее капитан объявил, что их направляют на совместное задание с отрядом Итачи, она почувствовала здоровый интерес: с этой командой она еще не работала. Тэнко любила ходить на миссии с разными партнерами, изучая силу и слабости тех или иных комбинаций. Справедливо полагая, что успех задания зависит от людей, она всегда испытывала непреодолимое раздражение, сталкиваясь с малейшими проявлениями непрофессионализма. Женщина была наслышана об Учихе Итачи, получившем ранг капитана в тринадцать лет; его репутация была весьма и весьма впечатляющей. А потому Тэнко испытывала радостное, почти охотничье возбуждение.
«Посмотрим, посмотрим, что он за птица», - думала она, направляясь к точке сбора. У каждого есть сильные и слабые стороны. Хорошо, когда люди знают о своих слабостях и умеют их компенсировать, но как редко такое встречается!
Сама Тэнко собиралась стать идеальным шиноби.
Однако уже на второй день миссии весь ее скептический настрой испарился. То, как Итачи руководил своей командой, то, как умел согласовывать действия, его боевые навыки, его спокойная сосредоточенность… Тэнко не могла не почувствовать восхищения. Кроме того, когда он смотрел на нее, в его глазах не было ни капли сладострастия – оценивающий взгляд Итачи был исключительно деловым. Это сразу же расположило к нему женщину, которую ужасно раздражало повышенное внимание со стороны коллег (особенно во время долгих миссий).
А потому неудивительно, что на одной из относительно безопасных стоянок, когда не нужно было каждую секунду ждать появления врага, Тэнко решила заговорить с Учихой.
Итачи в одиночестве сидел у костра, подтянув колени к груди и рассеянно наблюдая за игрой языков пламени. Прочие участники миссии спали, за исключением тех, чья очередь была патрулировать территорию возле лагеря.
Женщина подошла к костру и подсела рядом.
- Привет, - она улыбнулась. – Я Тэнко. А ты Итачи, верно?
Он поднял взгляд от огня, посмотрел на нее и кивнул. Анонимность, установленная в АНБУ, все же была не полной – члены одной команды, конечно, знали друг друга, а имена капитанов были более-менее известны внутри организации.
- Я рада, что нам выпало работать с вашим отрядом, - беззаботно продолжила Тэнко. - Ты отличный командир. Хоть раз слухи оказались правдивыми!
Итачи вновь перевел взгляд на потрескивающие поленья.
- Слухи никогда не бывают правдивыми, - тихо сказал он. – Они основаны на пустоте.
- И то верно, - согласилась женщина.
Сейчас Итачи был без маски – она висела у него на поясе, – и Тэнко наконец-то могла хорошо его рассмотреть. Черные глаза, гладкая светлая кожа – типичный Учиха. В чертах еще что-то почти детское, но выражение лица по-взрослому серьезное. Странное сочетание. Он ведь должен быть совсем молоденьким…
- Сколько тебе лет? – спросила Тэнко, с любопытством наклоняя голову.
- Шестнадцать.
- О… - женщина удивленно замолчала. Шестнадцать. На целых семь лет младше ее. И уже – капитан. Мда, она в его возрасте только чуунинский экзамен прошла. Оно и видно – гений. А впрочем, если бы не его лицо, никто бы и не дал ему шестнадцать лет, так и считали бы просто маленьким и хрупким от природы. Он ведь чуть ли не ниже ее, кажется…
- Почему вы не со своей командой? – внезапно спросил Итачи.
- А? - Тэнко вынырнула из своих мыслей. – А, почему не с ними? Да надоели они мне, сил нет! Вроде, и служим вместе давно, а каждую миссию одно и то же: «Тэнко, когда ты выйдешь замуж?», «Тэнко, порадуй нас, скажи, что ты стала нормальной женщиной!» Нет, я понимаю, что это они подтрунивают надо мной, но сколько можно-то?
Теперь настала очередь Итачи удивленно взглянуть на нее.
- Разве с вами что-то не так?
- Ну, по мне, так все со мной «так», но этим-то все охота меня в домохозяйки записать! Мол, не надо женщине всю жизнь в АНБУ трудиться. Как будто работа ниндзя – это так, игра по молодости, а там обязательно надо семьей обзаводиться, детьми… Глупо! – Тэнко раздраженно бросила в костер прутик. – Как будто моя половая принадлежность меня к чему-то обязывает. А может, не хочу я семью и детей, может, мне другое важно – например, стать достойным шиноби, показать все, на что способна.
Тэнко посмотрела на Итачи, желая увидеть его реакцию, и, к своему изумлению, обнаружила в глазах Учихи что-то, похожее на понимание. А еще – в его взгляде появился интерес. Тэнко почувствовала себя польщенной – она уже успела заметить, что Итачи отнюдь не наслаждается человеческим обществом, да и ее до этого момента просто терпел.
Некоторое время они просто смотрели друг на друга, а потом Итачи первым отвел глаза.
- Почему вы не хотите заводить семью? – медленно спросил он. Тэнко напряглась. Каким-то шестым чувством она поняла, что этот вопрос – что-то вроде теста. Непонятного теста, устроенного ей Учихой Итачи после того, как что-то в ее словах зацепило его.
Почему-то очень хотелось этот тест пройти.
Тэнко хорошо подумала, прежде чем ответить.
- Семья… обязывает. Связывает. Семье отдаешь большую часть своих сил, тех, что могли быть потрачены на достижение других целей. И если эти… другие цели для тебя важны, то получается, что ты сам себя запираешь в клетку. Наверное, поэтому, - она бросила взгляд на Итачи, надеясь понять, прошла она проверку или нет, но его глаза смотрели на нее еще более пристально.
- А Коноха? Вы не хотите связывать себя с семьей – а почему служите Конохе?
По спине пробежал липкий холодок, и Тэнко невольно поежилась. Ей внезапно стало как-то неуютно; но нужно было отвечать.
- Потому что… Потому что человек не может без опоры. Ему нужна опора, нужно что-то надежное… Что можно любить и защищать… Но что при этом не ограничивает свободу, по крайней мере в разумных пределах… Как-то так, - она вновь с опаской покосилась на Итачи, но его взгляд уже не был пугающе-пытливым. Скорее – задумчивым.
- Вот как… - он вернулся к созерцанию языков пламени. Воцарилось молчание, но оно было скорее дружелюбным и почти уютным. Даже огонь в костре как будто вспыхнул ярче, и Тэнко глубоко вздохнула, не совсем понимая, что случилось, но чувствуя, как в груди разливается живительное тепло.
«Прошла».
* * *
После этого памятного разговора отношения между Тэнко и Итачи резко изменились. Нельзя сказать, что они стали прямо-таки совсем близкими, но женщина видела, что Итачи по крайней мере признал ее достойной внимания. Минутный страх, испытанный ею в ту ночь, прошел, оттесненный любопытством и чисто человеческой приязнью. А несколько последующих разговоров окончательно убедили Тэнко в том, что, несмотря на свой возраст, Итачи был куда более зрелым и взрослым, чем большинство ее коллег. А еще он был хорош собой, а еще – умел не делать неправильных выводов.
Дальнейшее было делом времени. На одной из последних их ночевок Тэнко отвела его в сторону, крепко взяла за плечи и поцеловала. В результате чего, к изумлению своему, обнаружила, что Учиха Итачи совершенно не умеет целоваться. Всегда оставаясь самой собой, она тут же прямо ему об этом сказала. Итачи пожал плечами.
- Мне это не было нужно.
- Так у тебя что… никогда не было девушки? – ошеломленно спросила его Тэнко.
Он покачал головой.
- Но… Ты же капитан АНБУ!
Итачи слегка приподнял бровь.
- Не вижу связи.
Тэнко вздохнула, на миг опуская голову, а потом вновь взглянула на него. В ее глазах плясал лукавый огонек.
- Что ж, никогда не поздно научиться, - она вновь положила руки ему на плечи.
Итачи секунду поколебался, раздумывая, не стоит ли оттолкнуть ее и прервать это возмутительное вторжение в его личное пространство; но потом ему стало любопытно, и он не стал сопротивляться, тем более что ощущения были вполне приятными. Тэнко восприняла это как согласие в ответ на ее предложение, и в итоге в возрасте шестнадцати лет Учиха Итачи окончательно расстался с остатками того, что люди называют невинностью.
Так начались своеобразные отношения Итачи и Тэнко. Между ними не было любви, не было и страсти. Каждый жил своей жизнью, не чувствуя себя обязанным. Это походило скорее на взаимовыгодный договор, что прекрасно устраивало их обоих: они получали физическую разрядку, а Тэнко, ко всему прочему, на постоянные попытки немногочисленных подруг устроить ее личную жизнь теперь могла с легким сердцем заявлять, что у нее есть молодой человек. Кроме того, она наконец-то была избавлена от назойливого внимания со стороны коллег-АНБУ: вряд ли нашелся бы храбрец, решившийся пристать к "девушке" Итачи.
Какаши, когда узнал о новом знакомстве своего подопечного, лишь обреченно покачал головой. Тэнко он знал и неплохо к ней относился, что было взаимно, однако его несколько печалило отсутствие нежных чувств между ней и Итачи. Но, зная последнего, он пришел к выводу, что подобная связь - тоже неплохо для начала.
- Ну, ты прямо совратительница малолетних, - укоризненно заметил женщине Какаши.
- Ему шестнадцать, - возразила Тэнко. – Да и вообще, он ведет себя куда старше своего возраста.
Впрочем, по ее виду было заметно, что она изрядно смущена.
Какаши только рукой махнул.
* * *
Итачи сидел на своей кровати, методично перебирая оружие и откладывая в сторону то, что следовало заточить. Он вернулся с задания вчера поздно ночью и сразу же рухнул спать, не успев даже толком раздеться, - что уж тут говорить о разборе снаряжения.
Впрочем, доразобрать вещи ему не удалось и сейчас. В дверь позвонили, и Итачи, вздохнув, пошел открывать.
На пороге стояла Тэнко.
- Привет, - улыбнулась она. - Я слышала, что ты вернулся. Не помешала?
- Нет, не помешала, - Учиха посторонился. - Заходи.
- Спасибо, - Тэнко прошла в квартиру и уселась на единственный стул – завести второй Итачи так и не сподобился.
Их отношения продолжались уже около года, и Тэнко успела хорошо изучить эту маленькую квартирку. Ее обстановка ясно изобличала привычки и вкусы хозяина: кровать у стены, легкий деревянный стол, вещи на котором всегда были аккуратно расставлены по местам, небольшой книжный шкаф (Итачи никогда не держал в доме книг, которые ему не нравились, и либо раздавал их, либо относил в уцененный отдел книжного магазина).
Итачи захлопнул дверь и подошел к Тэнко.
- Чай будешь?
- Нет, не стоит, - она замолчала, с несвойственной ей неуверенностью глядя в пол. - Если честно, я поговорить пришла.
Итачи сдвинул разложенные на кровати кунаи в сторону и сел, спокойно глядя женщине в лицо.
- Я слушаю.
Тэнко немного помедлила, изучая взглядом молодого человека, сидящего напротив нее. За полтора года он повзрослел и прибавил в росте, хотя так и остался невысоким и изящным. А вот глаза у него остались те же – темные и непроницаемые. Никогда по ним не поймешь, что он думает, сколько не вглядывайся.
Тэнко глубоко вздохнула, набираясь решимости, а потом произнесла:
- Скажи, ты знаешь Ширануи Генму?
- Генма... - Итачи задумался. - Джонин, верно? Всегда ходит с сенбоном во рту.
- Да-да, он самый, - поспешно подтвердила Тэнко и слегка покраснела, опуская глаза. - В общем, он предложил мне встречаться.
Итачи вопросительно приподнял бровь.
- Мне казалось, ты терпеть не можешь своих ухажеров.
- Ну да, большинство. Но Генма, он, знаешь... - в глазах Тэнко появилась смущенная, неумелая мечтательность. - Он - это другое. То есть... Я не знаю, как это объяснить. Ему важна не моя, там, внешность, или любовная победа, или что там еще. С ним разговаривать хорошо, и он такой внимательный... В общем, я что сказать собиралась, - она подняла взгляд на Итачи. - Я бы хотела прекратить наши отношения. Сам понимаешь, если я буду с ним встречаться, то получается, что я ему с тобой изменяю. Ты только не обижайся, - она примиряюще улыбнулась. - Ты славный, с тобой было здорово, но... Я хочу попробовать. Попытаться завести совместную жизнь с Генмой. Ты как? - она вопросительно посмотрела на него.
Итачи пожал плечами.
- Это в твоей воле. Помнишь, мы же договорились: никаких обязательств.
- Ты не сердишься?
- Ничуть.
Тэнко широко улыбнулась, все еще не смея поверить.
- Отличный ты все-таки парень, Итачи! Странный, но отличный. Я рада, что мы познакомились, - она встала. - Я пойду, пожалуй, обрадую Генму.
Итачи проводил ее до двери. Внезапно Тэнко остановилась и обернулась.
- Все-таки я поражаюсь тобой, Итачи, - помолчав, серьезно сказала она. - Любой нормальный, не в обиду тебе будет сказано, человек на твоем месте ревновал бы хоть немного. А ты - ничего. Но, думаю, это мне в тебе и нравилось. Ты остался верен себе - а я вот, сам видишь, предаю собственные слова. Спасибо тебе еще раз за все, - она чмокнула его на прощание в губы и помахала рукой.
- Не за что, - все так же спокойно отозвался Итачи.- Удачи тебе с Генмой.
* * *
Несколько месяцев спустя Итачи и Какаши были приглашены на свадьбу Тэнко и Генмы. «Укротили-таки нашу строптивицу», - посмеивались знакомые и коллеги женщины, но в лицо ей это старались не говорить: то, что Тэнко выходила замуж, не означало, что ее характер стал более мирным.
Перед самым торжеством молодая невеста решила познакомить Итачи со своим будущим мужем. Она подвела Учиху к высокому кареглазому мужчине, казавшемуся несколько потерянным без привычного сенбона в зубах, и радостно объявила:
- Итачи, это Ширануи Генма, кажется, вы еще не знакомы лично. Генма, это Учиха Итачи, мой... - она запнулась. - Мой друг.
- Очень приятно, - вежливо наклонил голову Итачи.
- Взаимно, - ответил жених, немного напряженно разглядывая темноволосого юношу. В общем-то, его можно было понять - вряд ли какому-либо мужчине могло понравиться, что его бывшая девушка выходит замуж за другого. А тут еще Генма имел дело с знаменитым Учихой Итачи, гением, по непонятным причинам изгнанным из клана. Уверениям своей невесты в том, что Итачи не рассержен ее уходом, он все же не совсем доверял. Однако, к своему облегчению, Генма не обнаружил в черных глазах Итачи ни капли враждебности или ревности, что его одновременно и удивило, и успокоило.
Разговор у них не клеился, и Итачи, извинившись, вернулся в угол, где до того стоял с Какаши. В своей нелюбви к многолюдным сборищам сереброволосый мужчина был солидарен со своим младшим другом, а поздравить Тэнко и Генму собралась добрая половина джонинов Конохи.
На свадьбе они пробыли недолго: после самого венчания началось застолье, сопровождаемое большим количеством крепких напитков. Какаши избегал снимать маску на людях, а Итачи не пил в принципе - он пьянел всего с пары глотков саке, а терять контроль над собой считал непростительным. Так что, еще раз поздравив молодых, выслушав поток вежливых уговоров остаться и отказавшись, они попрощались и отправились домой.
На улице уже стемнело, и прохожие встречались редко. Какаши и Итачи медленно брели по засыпающей деревне, каждый погруженный в свои мысли.
- Странно все-таки вышло, - нарушил молчание Учиха.
Какаши удивленно приподнял голову - Итачи редко заговаривал первым.
- Тэнко казалась такой целеустремленной, - тихо пояснил юноша, не отрывая взгляда от земли.
- Не суди ее строго, - улыбнулся Какаши. - Она все-таки женщина. Это нормально, что ей рано или поздно захотелось завести семью.
- В ней были скрыты большие возможности, - Итачи по-прежнему смотрел себе под ноги. - Она так стремилась к своей вершине, и вот - добровольно лишила себя всего, чего могла достигнуть. Наверное, так и попадают в зависимость от привязанностей... - он замолчал.
- В привязанностях нет ничего плохого, - мягко произнес Какаши. - Да, мы чего-то лишаемся, связывая себя с другими людьми, но многое и приобретаем. Тэнко потеряла возможность стать по-настоящему сильной куноичи, зато нашла любовь, а вскоре найдет продолжение в детях.
- А стоит ли оно того? – голос Итачи повысился на какую-то долю тона, но и этого оказалось достаточно, чтобы Какаши понял, насколько этот вопрос важен для Учихи.
- Каждый сам решает для себя. Я решил, что стоит.
Итачи не ответил, лишь дернул на мгновение уголком рта. Дальше они шли в молчании.
Дойдя до дома и поднявшись на свой этаж, они остановились. Почему-то расходиться не тянуло - было что-то тяжелое и пронзительно-острое в мыслях, от чего не хотелось оставаться в одиночестве. Итачи отпер дверь и сделал слабый приглашающий жест; Какаши благодарно кивнул и последовал за юношей в квартиру.
* * *
Поздний вечер уже давно перешел в ночь. Какаши устроился на стуле задом наперед, вытянув ноги и облокотившись на спинку. Свет они не включали, и ночной мрак беспрепятственно окутывал комнату, сглаживая углы и превращая предметы обстановки в размытые пятна.
Итачи сидел на подоконнике, устало прислонившись спиной к стене и безвольно опустив руку на согнутое колено. Какаши был виден поворот головы, смутно вырисовывавшийся на фоне темно-фиолетового неба, и тусклые блики на волосах.
Джонин тихо хмыкнул.
- Тебе бы еще сигарету в пальцы, и была бы совсем картина.
- Я не курю.
- Я знаю.
Комната снова погрузилась в безмолвие, нарушаемое лишь пением сверчка на улице.
Какаши молча разглядывал юношу, отрешенно смотрящего в окно, и в единственном видимом глазу джонина показались столь редко пропускаемые сквозь пелену поистине аристократической лени эмоции. Какаши всегда очень сильно привязывался к людям, и терять их было для него невыносимо. С тех пор, как погибли Обито, Рин и Четвертый Хокаге, Какаши никого не подпускал в себе близко. Пустота, возникшая в сердце, заледенела и стала чем-то привычным, и, пусть Какаши и научился виртуозно ее скрывать, тоска не проходила.
Возможно, именно поэтому после стольких лет он и решился сблизиться с Итачи: оставшийся в одиночестве мальчик отчаянно напомнил джонину его самого. Люди поколения Какаши – дети военного времени – были вынуждены очень быстро взрослеть, зачастую, подобно ему самому, - прямо на поле боя. Итачи же попросту никогда не позволяли быть ребенком.
- Эти люди, - внезапно заговорил Учиха, - Я не понимаю их. Нас с детства учат, что нужно тренироваться, становиться сильнее, потому что так надо, потому что ради этого мы живем. Этого хотят от тебя, к этому пути подталкивают – и сторонятся ступивших на него, а держатся тех, кто избирает покой и бездействие. Правительства стран стремятся, чтобы их скрытая деревня была могущественна, но при этом шиноби боятся и ненавидят за их силу. Я не понимаю этого, - в его голосе прорезалась какое-то детское отчаяние, и он взглянул на Какаши. – Зачем они лгут? Зачем отвергают то, что сами создают?
Сердце джонина сжалось.
- Такова человеческая природа, Итачи-кун. Такова вечная проблема шиноби. Мы хотим добиться того, что считаем идеалом, сотворить совершенное оружие из живого существа, но боимся того, что получается – просто потому, что оно становится нам чуждым. Все мы люди, Итачи-кун, даже шиноби. А людям… не под силу быть бесчувственными орудиями. Людям нужна любовь, - тут он печально усмехнулся. – Осталось только это признать.
Губы Итачи дрогнули, и он отвернулся.
- Меня… учили не так.
Какаши вздохнул и, поднявшись со стула, принялся шагать по комнате из стороны в сторону. О, он прекрасно понимал, что за мысли одолевают юного Учиху. Он помнил, как когда-то доводил Обито до слез своим бездушием, которое полагал добродетелью. Помнил и то, как Обито умирал у него на глазах, и то, как внутри у него самого что-то ломалось, перекраивалось, через кровь и слезы рождая новое знание, новое понимание. Тогда Какаши начал презирать тех, кто устанавливает законы мира ниндзя, – по крайней мере того, жестокого мира, раздираемого войной. Но война кончилась, и законы, вроде бы, начали меняться – однако слишком много осталось тех, для кого старые правила были непреложной истиной.
- Знаешь что, Итачи-кун, – произнес Какаши, останавливаясь, - Бросал бы ты это АНБУ к чертовой матери! Я работал там, я помню эту организацию; она убивает все, что в нас есть человеческого. Эта их безличность, эти маски, эти номера вместо имен, постоянные миссии одна за другой... Все это замораживает чувства, выхолаживает изнутри. Не спорю, на определенном этапе жизни это было мне нужно, но долго находиться в АНБУ смерти подобно. А ты так молод, и служишь там с тринадцати лет… Бежать оттуда надо, бежать, помяни мое слово!
Итачи слегка повел плечом, глядя в пол.
- Меня устраивает эта работа. И, я думаю, - он посмотрел на Какаши, - Может, мне сейчас это нужно. Как вам тогда.
Мужчина молча встретил его взгляд, а потом вздохнул и опустил голову, усаживаясь на кровать.
- Как знаешь, Итачи-кун. Как знаешь…
Они снова замолчали; только сверчок продолжал стрекотать за окном.
Итачи спустился с подоконника, бесшумно коснувшись босыми ногами пола, и прошел на кухню. Раздался шум льющейся из крана воды, и юноша вернулся, утирая рот тыльной стороной ладони.
- Не пил бы ты воду из-под крана, - чуть улыбнувшись, сказал Какаши. Итачи пробормотал что-то неопределенное и забрался на кровать рядом с ним, подтянув ноги и прислонившись к стене. Джонин знал – таков был способ Итачи искать утешения у других.
Перед глазами промелькнуло улыбающееся лицо Обито, сменившись не по возрасту серьезным лицом Итачи, и Какаши почувствовал, как его захватил прилив щемящей, болезненной нежности.
- Итачи-кун… - юноша вопросительно взглянул на него. – Закрой глаза.
Итачи удивленно моргнул, но тут же послушно опустил веки, не видя смысла возражать. Раздалось какое-то шуршание, слегка скрипнула кровать, и неожиданно он ощутил прикосновение мягких, теплых губ к своим.
Какаши не мог сказать, что сподвигло его на такой поступок – желание ли разбить стену одиночества, окружающую его друга, внезапно ли накатившие воспоминания. Но, к изумлению своему, он почувствовал, как после секундного замешательства губы Итачи шевельнулись, отвечая на поцелуй, и покорно приоткрылись. Какаши не ожидал от Учихи такого. Или… ожидал?
Итачи не отстранил его, не выразил неудовольствия, даже когда поцелуй углубился, а потом перешел во второй, а потом в третий; даже когда руки Какаши легонько подтолкнули его, опуская на спину; даже когда чуткие пальцы скользнули под его рубашку, коснувшись нежной кожи. Джонин старался быть как можно более осторожным и несколько раз бросал взгляд на лицо Итачи, готовый по первому же требованию остановиться; но требования не последовало.
Какаши поразило то, что он увидел в Итачи в эту ночь. Абсолютная покорность. Словно мягкий воск, он изгибался под руками Какаши, послушно подстраиваясь под него. Ни малейшего сопротивления, ни одной попытки сделать что-то по-своему; как вода в сосуде идеально повторяет его форму, так Итачи дополнял его, исполняя малейшее желание. Какаши было страшно от этого, но одновременно он ощущал и острое, холодящее удовольствие. Хотелось быть самым ласковым на свете, хотелось любить этого мальчика – такого сильного и хладнокровного в бою и такого неопытного во всем, что касалось человеческих чувств. Хотелось выжечь, выпарить из него его одиночество – добровольное или вынужденное, Какаши уже не было важно, - залечить все, что успели искалечить.
Он лежал на боку, прижав Итачи спиной к своей груди, чувствуя, как бьется его сердце – совсем рядом - и дрожит дыхание. Разметавшиеся черные волосы щекотали шею – Учиха был ниже его почти на голову.
- Итачи-кун, - голос звучал у того где-то над ухом. – Будет больно.
- Ничего страшного, - тихий ответ. И по его голосу Какаши понял, что и вправду нет ничего страшного – Итачи случалось терпеть и куда худшую боль, как и любому шиноби.
А самому Итачи было все равно; больно, не больно – не имело значения. А имело значение то, что это и вправду – близость. То, что было с Тэнко – простой физический контакт; договор, тренировка. Но сейчас слово «близость» наполнялось смыслом, наливалось красками, и Итачи позволил себе улыбку. Слова слетели с губ легко и бездумно:
- Ка… каши-сан… Как хорошо…
* * *
Позже, усталые, они лежали рядом, укрывшись общим одеялом. Какаши задумчиво смотрел в потолок, рассеянно перебирая черные волосы Учихи, и вдруг спросил:
- Итачи-кун? Скажи, почему ты все время держал глаза закрытыми?
Уже засыпавший было Итачи слегка пошевелился, но глаз по-прежнему не открыл.
- Вы никогда не снимаете маску на людях; полагаю, у вас есть причины хранить тайну. Я бы не хотел случайно ее нарушить.
Рука, перебиравшая его волосы, на мгновение замерла.
- Вот как…
Молчание. А потом – тихое:
- Спасибо, Итачи-кун.
Глава 2(продолжение в коментах)
нажать
-И тогда я ка-ак размахнусь Расенганом! Саске - он с этим парнем врукопашную дрался - едва успел отскочить, чтобы его не задело, а потом…
Наруто, возбужденно жестикулируя, расписывал добродушно улыбающемуся хозяину Ичираку подробности последней миссии, умудряясь при этом еще и поглощать рамен с огромной скоростью. Сакура периодически возмущенно прерывала его, поправляя некоторые моменты (особенно те, что касались Саске). Сам Учиха в разговоре не участвовал; он спокойно ел свою порцию и только усмехался, краем уха слушая перепалку товарищей по команде. Несколько лет назад он еще попытался бы вмешаться и заставить излишне шумных друзей утихомириться, но за четыре года совместной работы он научился не обращать внимания на некоторые их повадки.
Саске слабо улыбнулся своим мыслям, рассеянно гоняя палочками остатки лапши в бульоне. Забавно: когда их с Наруто и Сакурой определили в одну команду, он и знать их не хотел. А сейчас уже тяжело представить себе жизнь без их постоянных споров, без этого вечного «Саске-теме!» и не менее вечного «Саааске-кууун!»
Казалось, еще вчера они были новичками-генинами, гонявшимися за сбежавшей кошкой или выкорчевывавшими сорняки. А сейчас… Саске и Наруто – уже джонины, Сакура готовится получить это звание; и мечта Наруто стать Хокаге уже не кажется такой недостижимой; и Саске – гордость своего отца и всего клана, лучший наследник, какого они могли бы желать.
Раздался шорох раздвигаемой ткани, и под полог Ичираку заглянул Какаши.
- Привет, ребята! - под маской легко угадывалась улыбка.
- Здрасьте, Какаши-сенсей! – хором протянули Наруто и Сакура, Саске же ограничился своим обычным «Хн». Несмотря на то, что юные члены команды номер семь сравнялись со своим бывшим учителем в ранге, они продолжали звать его сенсеем.
Сереброволосый мужчина удовлетворенно оглядел их и остановил взгляд на Учихе.
- Саске-кун, тебя там ждут.
Темные глаза юноши вспыхнули. Саске тут же поднялся со стула и, быстро расплатившись за еду и попрощавшись с друзьями, выскочил из-под навеса, оставив за собой неуютное молчание.
Первой тишину нарушила Сакура.
- И все-таки я не понимаю, - она мрачно вертела в руках пустую тарелку из-под рамена. – Почему он всегда вот так срывается? Как будто мы для него – так, знакомые.
- Сакура, - мягко произнес Какаши, - Саске не общался со своим братом больше четырех лет. Они и сейчас редко видятся. Тебе не кажется, что его можно понять?
- Можно… наверное, - согласилась Сакура. – Но это… Я имею в виду, они же братья! Да, они любят друг друга, я понимаю, но они уже давно выросли. Пора бы уже… ну не знаю, как-то более самостоятельным быть, что ли?
- Думаю, это не нам решать. Степень их привязанности друг к другу – их личное дело.
- Точно, - неожиданно поддержал Наруто. – Сакура-чан, не расстраивайся ты так! Пусть они там пообщаются – а потом Саске вернется. В конце концов, никуда он не денется: на миссии ходят командой!
- Да я понимаю, - Сакура подняла взгляд на Наруто и слабо улыбнулась. – Просто… Просто я хотела бы, чтобы Саске-кун проводил больше времени с нами, - чуть слышно закончила она.
* * *
Итачи и Саске медленно шли по пустынной аллее парка. Недавно прошел дождь, и к мокрым дорожкам прибились редкие прошлогодние листья. Было тихо, только легкий ветер шевелил волосы и шумел в кронах деревьев; пахло сырой землей и какими-то травами. Гулять здесь в последнее время стало привычкой братьев: в эту часть парка почти никто не заходил, так что они могли не беспокоиться о случайных взглядах.
Саске молчал; рядом с Итачи вообще хорошо молчалось. Младшего Учиха наполняло чувство спокойствия и умиротворенности, – того, чего ему обычно так не хватало, - и он чуть заметно улыбался. Как странно изменились их отношения с тех давних пор, когда они еще жили под одной крышей! Тогда Саске часто страшно обижался и досадовал на брата, отталкивавшего его от себя безразличием и холодностью. Понадобилась разлука, чтобы то смутное, что гнездилось в глубине, под налетом повседневных неурядиц, наконец-то вышло на поверхность.
Смогли бы они достичь такой близости, если бы продолжали жить одной семьей? Саске сомневался.
А главное – за все эти четыре года их встречи так и остались в тайне. Наруто был прав – им стоило рискнуть. Единственными, кто знал о маленьком секрете Саске, были остальные члены команды номер семь, а им он мог доверять; никто из Учиха даже и не подозревал, что запрет Фугаку был нарушен.
- Над чем смеешься? – Итачи с любопытством покосился на улыбающегося своим мыслям брата.
- Да так… Ни над чем. Я просто рад наконец тебя видеть. Мне тебя не хватало… - Саске с трудом подавил желание взять брата за руку.
Итачи вновь перевел взгляд на дорогу, чувствуя, как на его губах тоже появляется улыбка. В очередной раз захотелось поблагодарить Наруто за его поступок. Идеи юного Узумаки и вправду были крайне своеобразными, но при этом весьма эффективными.
Что бы они делали без него и Какаши! Итачи не забыл, как был шокирован, когда сереброволосый джонин, хитро ухмыляясь, сообщил ему, только что вернувшемуся с затяжной миссии, имена своих учеников. Учиха прекрасно понимал, что так просто Какаши эту команду в подчинение не дали бы; а значит, джонин ее попросил. У Хокаге не было объективных причин отказать, и все прошло как по маслу, но Итачи мог себе представить возмущение своих родственников.
Какаши тогда только безмятежно улыбнулся и заметил:
- Ну, я решил, что ты был бы рад получать новости о своем братике из первых рук. Кстати, он тоже первым делом кинулся о тебе расспрашивать, представляешь?
Итачи вздохнул и покосился на брата, идущего рядом. Кто бы мог подумать… За четыре года любовь Саске не угасла, а, казалось, только усилилась. Это порой приводило Итачи в смятение. Одна его часть ликовала, в восторге от того, что Саске все еще принадлежит ему, полностью и безраздельно. Но другая – разумная – билась в панике, осознавая, что за все это время привязанность младшего Учиха ни на долю не ослабла, словно она была для него такой же жизненно важной потребностью, как дыхание. Попытка Фугаку вырвать Саске из-под влияния Итачи потерпела решительный крах.
Хотя и сам он хорош, чего уж тут говорить. Глупо требовать от младшего брата того, чего не сумел сделать старший. А видят боги, он не сумел, и даже более…
- Нии-сан, - Саске тронул его за плечо, вырывая из потока размышлений, - Знаешь… Я решил, что поступлю в АНБУ.
Итачи изумленно посмотрел на него.
- С чего это вдруг?
- Ну… - Саске отвел глаза. – Так… Просто.
- «Так просто» подобные решения не принимают. А АНБУ – не то место, куда следует стремиться; если не веришь мне, спроси своего сенсея. Саске, - Итачи дождался, пока тот взглянет на него, - Почему ты неожиданно захотел туда вступить?
- Потому что… Ты служишь там, - еле слышно закончил Саске.
Итачи прикрыл глаза, усилием воли подавив судорожный вздох.
- Вот оно что. Послушай, Саске. Во-первых, отец никогда не позволит тебе поступить в АНБУ – именно по этой причине, заметь. А во-вторых, если у тебя нет серьезных оснований стремиться в эту организацию, делать этого не стоит. У тебя что, проблемы в команде?
- Да нет, - Саске неопределенно повел плечами. – Просто… В последнее время меня постоянно преследует ощущение, что я топчусь на месте! Я хожу на миссии, ты ходишь на миссии, мы встречаемся, говорим, расходимся – и так без конца.
Пальцы Итачи незаметно сжали край рукава.
- А чего хочешь ты? – тихо спросил он.
- Да не знаю я! Я чувствую… не могу объяснить, - Саске раздраженно отбросил носком прутик с дороги. – Но не может же это продолжаться бесконечно!
- Почему нет? – осторожно возразил Итачи. – Разве в семье не происходит то же самое? Ты приходишь домой, рассказываешь родителям о миссии, ешь, спишь, тренируешься, опять уходишь на миссию… Разве здесь что-то по-другому?
- Ладно, забудь, - Саске махнул рукой. – Я не пойду в АНБУ. Ты прав, глупо получилось. Как будто детский каприз, - он слабо улыбнулся.
Итачи окинул его беспокойным взглядом, но промолчал.
* * *
Родной дом встретил Саске единственным горящим окном – на кухне. Мимоходом удивившись темноте и тишине, юноша снял в прихожей обувь и прошел по коридору к залитому светом дверному проему.
Микото, мывшая посуду, услышала шаги сына и повернулась к нему, вытирая руки о фартук.
- Привет, - улыбнулась она.
- Привет, мам, - Саске слабо улыбнулся в ответ и устало опустился за стол. – А где отец?
- Он сегодня сдает отчет Хокаге-сама, так что вернется поздно. Ужинать будешь?
- Нет, спасибо, я не голоден.
- Может, тогда просто посидишь со мной? Я сейчас чаю сделаю, – Микото сняла фартук и неуверенно посмотрела на сына.
Он кивнул.
- С удовольствием.
Саске пил обжигающе горячий чай, рассеянно следя взглядом за поднимающимся паром. Микото сидела напротив, грея ладони о свою чашку. Мокрая и холодная темнота за окном делала просторную, чистую и оттого какую-то пустую кухню поместья Учиха почти уютной, и мысли в голове текли медленно и бесцельно, тут же растворяясь, подобно пару от чашки.
- Как прошел день? – Микото аккуратно сделала глоток. – Где ты был?
- Нормально, - рассеянно ответил Саске. – Гуляли с Наруто и Сакурой. Ходили в Ичираку, и Наруто опять посвящал хозяина во все подробности последней миссии.
- Ммм, - Микото снова поднесла чашку к губам, а потом улыбнулась и подняла взгляд на сына. – Знаешь, я так рада, что ты проводишь с ними время! - она вздохнула. – Ты всегда был так нелюдим, что я даже начала бояться … - она оборвала себя.
Саске чуть поерзал на стуле, слегка царапнув ногтем край чашки.
- Этот Наруто кого хочешь расшевелит, - продолжала тем временем Микото, - Такой славный мальчик! А Сакура – крайне милая девушка. Симпатичная…
- Мама! – Саске отвлекся от созерцания собственных пальцев и возмущенно взглянул на нее. Микото хихикнула.
- Ох, Саске… Я знаю, ты сейчас нахмуришься и начнешь ворчать, но… Я так мечтаю о том дне, когда ты приведешь в наш дом девушку, - она подперла подбородок рукой и мечтательно посмотрела на сына. – Фугаку позволит тебе жениться по любви, я уверена. Поругается, покричит, но в итоге согласится. Он так любит тебя, Саске!
Юноша отвел глаза в сторону, чувствуя, как на щеках вспыхивает румянец. Девушку? Жениться? О чем она говорит?! До этого момента Саске даже в голову не приходило подобных идей. Он жил, исправно выполнял все задания, у него было достаточно проблем и мыслей, забивавших голову. Ему попросту было не до того. А тут – неожиданно, как снег на голову.
Внезапно, к ужасу своему, Саске осознал, что рано или поздно ему придется жениться – хотя бы потому, что у будущего главы клана должны быть наследники. Но…
- Но у меня нет девушки! – Саске шокировано уставился на свою мать. – Нет и никогда не было! Я с ними вообще как-то никак…
- А Сакура? Ты ей очень нравишься, и вы в одной команде. Так может…
- Мама, нет, – Саске даже отставил чашку. – Сакура – мой друг, товарищ по команде, не больше. Я не могу и представить ничего другого!
- Не волнуйся ты так, - Микото успокаивающе подняла руки. – Я уверена, есть множество других девушек, которые на тебя заглядываются. Мы не торопим тебя – в конце концов, тебе еще всего семнадцать лет. Просто… - она вздохнула и опустила глаза.
- Ох, Саске, я ведь уже не молода. Знаешь, когда ты родился… В моей жизни словно свет зажегся. Ты был таким чудесным ребенком, таким ласковым… И я так любила тебя, боги! Для меня было счастьем заботиться о тебе, вставать по ночам, чтобы покормить тебя, шить для тебя, учить читать, залечивать разбитые коленки… Мне было так страшно, Саске! Я так боялась, что тебя у меня отнимут… как отняли твоего брата, - она нервно сцепила пальцы. - Я знаю, мой долг – служить моему клану, делать все на его благо, это долг любого Учиха, но… Я до сих пор виню себя в том, что случилось.
Она сдавленно вздохнула и закрыла лицо руками.
Саске не знал, что сказать, а потому просто подошел к матери и осторожно обнял за плечи. Было неловко и как-то стыдно, особенно когда вспомнилось, как он на самом деле провел день. Саске невольно скривил губы и еще крепче обнял свою мать.
- Ты так быстро вырос, - прошептала Микото. – Мой мальчик, мой уже совсем взрослый мальчик… Как бы я хотела увидеть твоих детей. Увидеть тебя счастливым, - она нежно взяла лицо Саске в свои руки и заглянула ему в глаза. – Я так хочу, чтобы у тебя все было хорошо!
- Все будет хорошо, мама, - Саске положил ладони на ее запястья. – Все будет хорошо.
Разговор с Микото оставил после себя неприятный осадок. Позже, лежа на своей постели в темной комнате и слушая стук дождя по крыше, Саске пытался понять, что же не так. Его ласковая, доверчивая мама… Почему-то было ощущение, будто он обманул ее. И все эти речи про женитьбу…
Саске нахмурился и перевернулся набок. Вот не было заботы… Ему и в самом деле следует задуматься о браке. Девушки… Он никогда ими особо не интересовался. Правда, Наруто удалось однажды затащить его в книжную лавку полистать тайком журналы (похоже, исключительно для того, чтобы посмотреть, как Учиха краснеет; а Саске никогда так не краснел, как тогда), и Какаши пытался всучить ему эти свои книжки… Но влюбиться, начать отношения? Саске был слишком занят своими тренировками и миссиями, чтобы думать о такой ерунде. Да и потом, позволить какой-то чужой девице обниматься с ним, целоваться, копаться в его вещах? Лезть в его жизнь, как будто она имеет на него какое-то право? Да ни за что на свете!
Саске вздохнул и закрыл глаза.
«Боги, почему всем что-то от меня надо?»
* * *
В небольшой квартирке на противоположном конце Конохи другого Учиха тоже одолевали тяжелые размышления. Итачи лежал на застеленной кровати, закинув руки за голову и неотрывно глядя в потолок, когда в дверь постучали.
- Открыто, - отозвался он, не меняя положения.
В комнату вошел Какаши.
- Здравствуй, - кивнув в знак приветствия, джонин закрыл за собой дверь и устроился на давно облюбованном стуле в привычной позе – задом наперед. – Как прошел день?
- Я бы не сказал, что хорошо.
- О? – мужчина удивленно приподнял бровь и облокотился о спинку стула, приготовившись слушать.
- Какаши, скажи, я правильно поступил тогда, девять лет назад? Когда стал видеться с Саске вопреки запрету?
- Это не мне решать, - ответил джонин, слегка склоняя голову набок. – С чего вдруг такие вопросы?
Итачи вздохнул.
- Саске тянется ко мне… как и я к нему. Но эта привязанность становится похожа скорее на зацикленность. Вот скажи, у него есть друзья помимо Наруто и Сакуры?
- Нет, - тихо ответил Какаши.
- А занятия? Он ходит куда-нибудь, кроме наших прогулок и Ичираку, куда его таскает Наруто?
- Нет.
- Видишь? Какаши, так не должно быть! Ему семнадцать, а он и не представляет, что значит жить, – и не пытается узнать.
Какаши хмыкнул.
- Ну знаешь, кто бы говорил. Вспомни себя в его возрасте – ты тоже был не самым общительным человеком. Впрочем, ты и сейчас такой. Напомни-ка мне, сколько у тебя друзей, не считая меня?
Итачи слегка поморщился.
- Это другое. Мы не обо мне сейчас говорим. Отец был прав хотя бы в одном: Саске не похож на меня. Да и я не хотел бы, чтобы он стал таким, как я. Знаешь, что самое страшное, Какаши?
- И что же?
Итачи повернул голову и посмотрел джонину в лицо.
- Я счастлив. Я дико, безумно счастлив от осознания того, что он все еще нуждается во мне, и я хочу, чтобы так и было, - он на мгновение закрыл глаза и вновь перевел взгляд на потолок. – Знаешь, я ведь ждал его. Все эти четыре года, пока мы не виделись, я учил себя жить без него и, как мне казалось, научился. Он был мечтой, недостижимым воспоминанием, и я думал, что так и останется навсегда, что наши пути наконец-то разошлись. Когда Наруто столкнул нас, я ведь мог отпустить его, уйти, и все было бы по-прежнему. Но тогда я вдруг понял, что не хочу его отпускать, потому что все это время я ждал этого момента. Мне не нужны воспоминания, не нужна несбыточная мечта – мне нужен Саске, настоящий, живой. К черту запреты, к черту самоубеждение! Я хочу его рядом с собой, хочу постоянно уже много лет, и он – он позволяет мне держать его.
Он замолчал, выравнивая несколько сбившееся дыхание.
- Это называется «любовь», Итачи, - помолчав, мягко сказал Какаши. – Очень сильная любовь.
- Безумие это, - пробормотал Учиха. – Очень опасное безумие.
* * *
На этот раз бесцельное шатание по парку привело Итачи и Саске на старую детскую площадку. Вымокшие деревянные скамейки (проклятые дожди, похоже, решили промочить Коноху до основания), полуразвалившиеся качели – тяжелая, бурая от влаги доска, перекинутая через когда-то выкрашенное зеленой краской бревно, - игровой домик с прохудившейся крышей – вот, собственно, и все.
Крупный песок захрустел под ногами, когда они вошли на площадку. Саске рассеянно провел пальцами по доске от качелей. Мелкие, похожие на чаинки кусочки древесины прилипли к коже. Саске задумчиво потер пальцы друг о друга и повернулся к Итачи; тот устроился на спинке скамейки, и с легкой улыбкой наблюдал за младшим братом.
- Кажется, здесь давно никого не было, - юноша подошел к домику для игр и коснулся карниза.
- Похоже на то, - согласился Итачи. – Люблю такие места.
- Ммм? – Саске заинтересованно покосился на него, опуская руку на один из столбов, поддерживавших крышу.
- Здесь всегда тихо… Чудесное ощущение заброшенности – но при этом не унылой, а молчаливо-безмятежной.
Саске улыбнулся.
- Да, пожалуй, - он подошел к брату, отряхнул поверхность скамейки от скопившегося мусора и капель воды и уселся рядом с Итачи.
- Значит, ты собираешься вступать в полицейский корпус?
- Я подумываю об этом, - Саске вздохнул и положил локти на колено Итачи, упершись в них подбородком. – Отец этого хочет, конечно… Может, и вступлю. Но я привык к своему нынешнему положению, к Наруто и Сакуре, - он взглянул на брата снизу вверх и чуть усмехнулся. – Они шумные и надоедливые, но неплохие. Мы с ними сработались и понимаем друг друга с полуслова. К тому же можно иногда уходить из Конохи, - Саске прикрыл глаза. – А если я вступлю в полицию, придется все время тут находиться, и отец будет постоянно следить за тем, что я делаю и как… - он вздохнул.
Итачи не отвечал. Саске вновь закрыл глаза и начал слегка покачиваться взад-вперед, раскачивая заодно и колено брата, на которое опирался. Рука старшего Учиха мягко опустилась ему на затылок и зарылась в непослушные черные пряди. Саске зажмурился от удовольствия. Пальцы Итачи медленно перебирали его волосы, потом переместились ниже, дотронулись до чувствительного места за ухом, легко пробежали по щеке. Саске чуть повернул голову, ловя прикосновения, и пробормотал:
- Нии-сан…
И будто что-то в его голосе вспугнуло Итачи, рука, ласкавшая его, на миг замерла и резко отступила. Саске открыл глаза и выпрямился, недоуменно глядя на брата.
- Нии-сан? – юноша осторожно коснулся его рукава. – Ты чего?
Итачи смотрел в сторону.
- Ничего, - ровно произнес он. Саске почему-то вдруг стало холодно. – Ничего.
* * *
Саске отряхнул руки и удовлетворенно оглядел все мишени. Сюрикены легли ровно, ни одного лишнего броска – каждая металлическая звездочка точно там, где должны были находиться жизненно важные органы, будь соломенные чучела реальными людьми. Идеально.
- Браво, Саске-теме! Они даже не успели попросить пощады.
Саске обернулся и встретился с насмешливым взглядом двух ярко-голубых глаз. Наруто стоял, прислоняясь плечом к стволу дерева, и ухмылялся, словно бросая ему вызов – мол, давай, ответь мне. Учиха тоже слегка усмехнулся и покачал головой. Он уже давно приучился не поддаваться на подобные провокации своего друга, и если у них с Наруто и случались перебранки, то полушутливые и исключительно на словах.
- Зачем пришел, будущий-Хокаге-сама? – Саске подошел к кусту, на котором на время тренировки развесил лишние вещи, и начал натягивать куртку.
- Да вот, решил сообщить, что твой брат вернулся в деревню.
- Что? – Саске замер с наполовину одетым рукавом. – А ты откуда знаешь?
- Да я сидел сегодня утром у бабульки Цунаде, а тут Нии-сан твой заходит, о миссии отчитываться. Оказывается, они вчера вечером пришли. Я думаю, он тебя найдет, как обычно.
Саске обрадованно улыбнулся.
- Да я лучше его сам найду. Спасибо, что сказал! – с этими словами юный Учиха направился к выходу с тренировочной площадки.
- Эй, Саске-теме, не торопись! Может, у него дела какие-нибудь есть, и вообще… Черт, - Наруто театрально повесил голову. – Исчез. Вот ведь беспокойства с ним… Тоже мне, отмороженный Учиха.
* * *
- Значит, повышение, говоришь? Капитан элитного отряда по охране? Поздравляю, - Какаши тепло улыбнулся. – Давно пора.
- Может и так, - Итачи отсутствующе следил взглядом за своей тенью, пока они с джонином шли по одной из пустынных аллей парка. – Мне долго не доверяли из-за той истории.
А еще не хотели ставить на столь важный пост Учиху-изгнанника, подумалось Какаши. Вряд ли в клане будут рады подобной новости.
- Теперь у меня почти не будет миссий за пределами Конохи.
Сереброволосый мужчина искоса посмотрел на друга. Итачи не выглядел особо обрадованным.
- Не хочешь лишний раз встречаться с родственниками?
- …Да, - помедлив, ответил Учиха.
Какаши, не отрывавший взгляда от его лица, неслышно вздохнул, остановился и положил руки Итачи на плечи.
- Ты привыкнешь, - произнес джонин, надеясь, что его голос звучит достаточно обнадеживающе. – В конце концов, не можешь же ты вечно гнить на посту капитана отряда. Карьера – тоже хорошая штука.
- Наверное… - бесцветно пробормотал Итачи. А потом внезапно иронично усмехнулся и поднял взгляд на Какаши. – Вот же досталось тебе возиться с Учиха!
Джонин улыбнулся под маской.
- Похоже, такая уж у меня судьба – по твоему выражению, «возиться с Учиха». Будем считать, что твой троюродный дядюшка Обито мне это завещал. Да и вы мне очень дороги… Оба.
Итачи не ответил.
- Пойдешь к нему?
Снова молчание, только пальцы чуть сильнее впились в одежду Какаши. Джонин неслышно вздохнул, поднял руку и бережно отвел прядь волос с лица Итачи; Учиха привычно закрыл глаза, и через мгновение Какаши уже целовал его.
Они никогда не проявляли нежности на людях – оба не любили выставлять эмоции напоказ, да и Какаши пришлось бы снимать маску. Но сейчас в этой части парка никого не было, и Хатаке безнаказанно обнимал Итачи за талию, а тот привстал на цыпочки и обвил руками его шею.
Когда воздуха начало не хватать, им пришлось на время оторваться друг от друга. За спиной Учихи смутно ощущалось биение знакомой чакры, и Какаши на секунду поймал на себе полный ужаса взгляд расширенных черных глаз.
- Итачи, - проговорил джонин, тяжело дыша. - Твой брат…
- Я знаю, - прошептал тот и закрыл рот Какаши новым поцелуем – неожиданно пылким и рьяным для обычно сдержанного Учихи. Какаши не стал сопротивляться и ответил, мягко и неторопливо, будто стараясь успокоить неожиданно всколыхнувшиеся в Итачи эмоции. И постепенно они и вправду улеглись, а поцелуй из лихорадочного превратился в медленный и нежный.
Чужое присутствие тоже исчезло.
Прошло еще несколько минут, пока они наконец окончательно не отступили друг от друга.
- Ну и зачем ты это сделал? – несколько укоризненно спросил Какаши, уже успевший натянуть маску.
Итачи опустил глаза.
- Пусть… Так будет лучше, - и, подумав, добавил: - Он ведь не увидел твоего лица.
Джонин тяжело вздохнул, усмехнулся и внезапно притянул молодого человека к себе, нарочито небрежно взъерошивая ему волосы и выбивая их из обычно аккуратного хвоста.
- Эх, Обито-Обито, во что же ты меня втянул…
* * *
Бах!
Наруто, сидевший на кровати, с интересом проследил за тем, как его походная фляжка врезалась в стену, и порадовался тому, что в его холостяцкой квартире не было никаких хрупких девчоночьих вещей, вроде вазочек или сервизов, – а то пришлось бы собирать осколки по всему полу.
- Да как он смеет?! – Саске в ярости носился по комнате, то сжимая, то разжимая побелевшие кулаки. Впрочем, вещами он больше не швырялся – похоже, звук от удара несчастной фляжки его несколько отрезвил.
- Слушай, Саске-теме, я правда не понимаю, чего ты так взбесился. Ну целовались они, подумаешь!
- Что значит подумаешь?! – Учиха резко повернулся к Наруто. – Какаши-сенсей… Как он смеет… так трогать моего брата!
- Блин, Саске, да оставь ты их в покое! Они взрослые люди, у них есть право на личную жизнь.
- Итачи – мой брат!!!
- И что с того? - Наруто скептически приподнял бровь. – Мало ли, может, они любят друг друга. В конце концов, не такая уж это и редкость…
- Да что ты несешь?! – казалось, Саске сейчас побледнеет до синевы. – Это… Это немыслимо! Он ведь… Он ведь мой брат… Мой!
Наруто недоуменно покачал головой.
- Странный ты, Саске, честное слово, и аргументы у тебя странные. Как ты сам заметил, он твой брат, и уж ни в коем случае не собственность. Сам подумай, ты же не ревнуешь, когда твой отец целует твою мать, верно?
- Я не ревную! – вспыхнул Саске, но затем уже с меньшим пылом добавил: - Это совсем разные вещи…
- Да неужели?
Наруто, чуть нахмурившись, разглядывал своего друга. Он не привык видеть на обычно безразличном лице Саске столько эмоций. То есть нет, Саске, злящийся из-за собственной неудачи или из-за того, что кто-то обошел его – это было нормально; Наруто даже радовался подобным моментам – на его взгляд, Учихе было полезно периодически выпустить пар и побыть нормальным человеком, а не идеальным хладнокровным занудой. Но Саске в припадке ревности? Это уже было что-то новенькое.
Саске раздраженно пнул ногой собственную куртку, небрежно брошенную посреди комнаты, и уселся на пол возле дальней стены, мрачно упершись взглядом в свои колени и машинально отмечая какие-то бессмысленные мелкие детали, вроде чуть потершейся ткани штанов или какой-то ниточки, прилипшей к ним. Гнев постепенно проходил, уступая место другим чувствам; пальцы подрагивали, а сердце ныло, точно его старательно резали на части.
Саске точно не знал, сколько прошло времени, когда послышался скрип кровати, шаги, и Наруто плюхнулся на пол рядом с ним.
- Ну что, Учиха, ты успокоился?
Юноша вяло повернул голову и посмотрел на друга. На лице Наруто играла его обычная улыбка, но в глазах сквозило беспокойство. Уголки губ Саске чуть приподнялись: Узумаки так и не научился скрывать свои эмоции, и, похоже, никогда не научится. Болван…
- Да… Вроде как, - Саске постарался выдавить настоящую, уверенную улыбку. – Прости, я тебе, кажется, фляжку погнул.
- Ничего страшного. Будешь должен мне обед в Ичираку, - Наруто подмигнул ему, ухмыльнувшись еще шире, но беспокойство из его глаз не пропало. Саске почувствовал отчаянное желание схватить друга за плечи и встряхнуть хорошенько - то, что у него проблемы, не означает, что Наруто тоже должен в них барахтаться. Хотя он, конечно, будет – говори ему, не говори. Такое уж у него представление о дружбе.
Чертов Узумаки... Почему он просто обязан быть… таким?
- Эй, Наруто… - Саске отвел глаза, пытаясь скрыть неловкость. – Спасибо.
Тот тихо хмыкнул
- Не за что, теме.
- Я, пожалуй, домой пойду, - Саске поднялся на ноги. - Если кто-нибудь про меня спросит, скажи, что я себя плохо чувствую, хорошо?
- Хорошо, - Наруто тоже встал, чтобы проводить друга к двери. – Только ты, это, лучше бы отвлекся, что ли? А то знаю я тебя – будешь бродить по комнате и дуться.
Саске невольно усмехнулся и покачал головой.
- Не буду, обещаю. Я потренируюсь на заднем дворе, там сейчас никого не должно быть.
Когда они уже стояли на пороге его квартиры, Наруто внезапно спросил:
- Эй, Саске. Слушай, а они… заметили тебя?
Учиха остановился, так что Наруто была видна только его напряженная спина.
- Не знаю.
- О… Просто я тут подумал… Нам же скоро на новое задание с Какаши-сенсеем. Да и твой брат захочет тебя увидеть…
Саске едва заметно вздрогнул. Мысль о том, что рано или поздно ему предстоит встретиться с Какаши, приводила его в смятение.
Мысль о встрече с Итачи вызывала ужас.
* * *
Цунаде подняла глаза от своих документов и удивленно взглянула на Саске, стоявшего перед ней.
- Дать тебе одиночную миссию? Зачем? Ты что, поссорился с товарищами по команде?
- Нет-нет, все в порядке, - Саске изо всех сил старался выглядеть невозмутимо. – Просто мой отец хочет посмотреть, как я справлюсь со сложным заданием в одиночку. Оценить способности «в чистом виде», так сказать, – он позволил себе кривую усмешку. – Разумеется, прямо он мне об этом не говорил, но дал достаточно ясные намеки.
- А, ясно все с тобой, - Цунаде, похоже, тут же потеряла интерес к молодому Учихе. От внутриклановых взаимоотношений она старалась держаться подальше. – Ладно, сейчас посмотрим, что у нас тут есть… Ранга А подойдет?
- Вполне. Спасибо, Хокаге-сама, - Саске поклонился, принимая из рук Цунаде свиток с заданием.
- Все, свободен, - женщина взмахом ладони отпустила его, но все же не удержалась от быстрого взгляда ему в спину. Наруто часто болтал о юном наследнике Учиха, в основном о том, какой тот козел, но Цунаде не была дурочкой и прекрасно чувствовала глубочайшую привязанность и заботу, скрытые за этими словами. А потому она не могла не испытывать к Саске некоторой симпатии – как к лучшему другу своего обожаемого лисеныша. Не говоря уже о том, что в будущем этот молодой человек встанет во главе самого могущественного клана Конохи, и ей, как Хокаге, следует об этом помнить.
А впрочем, они взрослые мальчики, сами разберутся. Цунаде решительно отбросила все посторонние мысли и вернулась к своим бумагам.
* * *
Саске сидел в Ичираку, безразлично цепляя лапшу палочками. Он не любил рамен, но многие привычки неугомонного Наруто как-то сами собой передавались ему (возможно, потому, что своих у него почти не было), так что в случае голода, даже будучи один, Саске обычно заходил сюда. Глядишь, таким образом он и оранжевое скоро носить начнет…
Впрочем, сейчас Наруто сидел тут же, уплетая уже вторую порцию под обреченным взглядом Сакуры. Девушка тоже уже давно смирилась с гастрономическими пристрастиями их светловолосого товарища по команде, и жаловалась скорее по привычке. Да и вообще она стала поспокойней – уже не вешается на него каждую секунду с этим своим «Саске-кууун»…
- Здравствуйте, ребятки.
Погруженный в свои мысли Учиха чуть не подпрыгнул на месте.
- Здравствуйте, Какаши-сенсей! – нестройно поприветствовали джонина Наруто и Сакура. Саске оставалось только кивнуть.
Какаши устроился на соседнем стуле и тут же был втянут в очередной бесконечный спор между двумя его бывшими учениками. Саске сверлил напряженным взглядом свою тарелку. Он по-прежнему злился на Какаши, но куда сильнее было чувство смущения и какой-то детской обиды. И как теперь с ним говорить?
- А я, собственно, по делу, - заметил тем временем Какаши. - Нам предстоит новое задание, и нужно сходить к Цунаде…
- Отлично! Новое задание! – Наруто чуть не сиял от восторга. – А то я уже начинаю тухнуть тут со скуки!
- Вот и хорошо, - Какаши внимательно оглядел всю троицу. – Тогда ты, Сакура и Саске – доедайте и пойдем к Хокаге-сама.
- Я… Я не смогу пойти, - остановил его Саске. Собственный голос показался ему до отвращения высоким и натянутым; положение усугубило то, что теперь все взгляды были направлены на него. Саске прокашлялся и поспешно закончил: - У меня одиночная миссия, завтра.
- Но почему?! – виду у Сакуры был абсолютно несчастный. – Саске-кун, мы же всегда ходим на задания командой!
Наруто ничего не сказал, только взгляд его стал сочувственным.
- Одиночная? – Какаши выглядел искренне удивленным. – И правда, с чего вдруг?
Саске поморщился.
- Семейные дела. Проверка моих способностей и все такое. Вы знаете.
- А-а-а, - неопределенно протянул Какаши. Юный Учиха осторожно выпустил из легких воздух, который неосознанно удерживал, и попытался вернуться к еде, старательно игнорируя жалобные глаза Сакуры.
- Кстати, твой брат в деревне и хотел бы с тобой увидеться.
Палочки слегка хрустнули в пальцах Саске.
«Итачи? Нет, боги, нет, только не Итачи!»
- Я… не могу, - выдавил юноша. – Простите. Передайте ему, что мне очень жаль, но я не могу. Мне нужно готовиться к миссии, она уже завтра, и… я еще ничего не собрал.
Несколько мгновений тишины после этого сбивчивого монолога показались Саске часами.
- Ну что ж, ничего страшного. Я ему передам, - Какаши поднялся на ноги и ободряюще хлопнул Саске по плечу. Тот с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть. – Наруто, Сакура, я жду вас у офиса Хокаге.
Некоторое время после ухода Какаши все оставшиеся члены команды номер семь безмолвствовали.
- Саске-кун… - робко начала девушка.
- Сакура, - Наруто прервал ее, осторожно сжав ее ладонь. Та запнулась и замолчала, опустив голову.
- Я пойду, наверное, - Саске расплатился за свой рамен и поднялся на ноги. – Ребят… простите.
- Все в порядке, - решительно сказал Наруто. – Удачи тебе там. Покажи все, на что способен!
- Да… Удачи тебе, Саске-кун, - тихо добавила Сакура.
* * *
Как и следовало ожидать, миссия прошла прекрасно – Саске завершил ее быстро и без серьезных ранений. Пожалуй, можно было сказать, что он почти успокоился, чему немало поспособствовало полное отсутствие кого-либо знакомого поблизости. Юный Учиха неоднократно прокручивал в голове слова Наруто, убеждая себя в том, что Узумаки прав, личная жизнь Итачи и Какаши не его дело, и что в этом нет ничего дурного. В чем-то это помогло – его ярость окончательно улеглась. Но все же…
Малейшее воспоминание о… о сцене, увиденной им в парке, причиняло боль.
Саске знал, что рано или поздно ему придется встретиться с Итачи, хотя бы потому, что он сам ужасно хотел его увидеть. Но вслед за мыслями о брате сразу же приходили и воспоминания об его поцелуях с Какаши, и сколько Саске ни гнал от себя эти образы, они всегда возвращались.
А потому на встречу с Итачи младший Учиха шел с крайне противоречивыми чувствами.
* * *
* * *
Они снова гуляли по парку («Чертов парк, здесь все и случилось»), но на этот раз – впервые за долгое время – молчание между ними было не уютным, а натянутым.
-
-
26.04.2008 в 16:01Впереди аллея разделялась на две, и Итачи замедлил шаг.
- Куда пойдем?
- Не знаю, - отозвался Саске. – Без разницы.
«Спроси его».
Учиха-младший едва заметно вздрогнул. Ему было страшно – страшно поднимать эту тему, страшно услышать ответ. Но неведение, отвратительное подвешенное состояние сводило с ума.
«Спроси, спроси, спроси, спроси, спроси…»
И Саске наконец решился.
- Итачи… Что у тебя за отношения с Какаши-сенсеем?
Старший Учиха смотрел себе под ноги.
- Он мой друг.
- Ты целовал его.
- Ладно; скажем так: очень хороший друг.
- С друзьями так не обращаются.
Молчание.
- Ты влюблен в него?
- Нет.
- Тогда почему? – голос юноши едва не срывался на крик.
- Саске… - Итачи устало покачал головой. - Он – очень близкий мне человек, один из самых близких. Мы понимаем друг друга, и нам хорошо вместе. Вот и все.
- А… я, а как же я?! – Саске остановился и в отчаянии вцепился в руки брата. – Он… Почему я не знал?
Итачи отвел глаза.
- Нии-сан, ты… Не хотел говорить мне? Ты больше мне… не веришь? Я… - Саске отступил на шаг. – Я больше тебе не…
А в следующий момент Итачи обнимал его, крепко прижав к себе и вцепившись в его волосы почти болезненной хваткой.
- Я никого – никогда – не любил больше, чем тебя, - голос у старшего Учиха был хриплым. – Никто никогда не будет значить больше, чем ты. Не смей. Сомневаться.
А потом, так же внезапно, как и обнял, Итачи отодвинул его от себя. Саске неловко споткнулся, пытаясь сохранить равновесие, и загнанно посмотрел на брата.
- Нии-сан… Я не понимаю, - слова звенели от переполнявших их эмоций. – Я запутался! Почему ты то притягиваешь меня к себе, говоришь такие слова, то отталкиваешь? Я не знаю, что думать, как реагировать, что ждать от тебя! Почему?!
- Почему? – медленно повторил Итачи, словно говоря сам с собой. Он поднял глаза на Саске, и тот невольно поежился: странный, странный взгляд; смутно знакомый, посылающий мурашки по коже. Вдруг его брат оказался совсем близко к нему – слишком близко, - холодные пальцы приподняли его подбородок, дыхание на секунду согрело лицо, - и Итачи поцеловал его.
Саске замер, как стоял, с широко распахнутыми глазами и наполовину поднятой рукой. Простой, невинный поцелуй – всего лишь соприкосновение губ; но - слишком долгий, слишком горячий, слишком… настоящий.
А через мгновение все кончилось: Итачи отпустил его. Темные глаза встретились с парой точно таких же.
- Это – достаточный ответ на твой вопрос? – тихо спросил старший Учиха, после чего быстро повернулся, отошел на пару шагов и исчез, оставив Саске стоять посреди безлюдной аллеи, ошеломленно прижимая руку к губам.